– Говори, что с ней?

– Она сегодня пришла на завтрак.

– То есть она впервые за столько дней вышла из покоев?

– Да.

– Продолжай.

– Она сама не своя. Сначала зашла в зал и села не с той стороны, где положено, не выказала уважение, хотя обычно это всегда делала, а просто пожелала всем доброго утра. Попила только чай, ничего не съела и выглядела не очень… Исхудала и будто ей очень тяжело умственно и физически. Потом у нас с ней выдался не очень хороший разговор. Я ей впервые сказал, что хочу поменяться, действительно поменяться, стать для неё настоящим братом, о котором она всегда мечтала, но ей было все равно. И, кажется, я снова всё испортил.

– И почему я нисколько не удивлён?

– Потом я решил выяснить у отца с мачехой о том, что могло с ней такого произойти, но они кажется не знали. Правда сказали спросить у Вивьен лично, что с ней случилось. Может быть ты об этом что-то знаешь? Ты же нашёл её там, на крыше?

– Я также, как и ты ничего не понимаю. Да и к тому же она не пускает никого в свои покои. Я хотел проговорить и извиниться, но мне сказали, что войти нельзя.

После этих слов Вильям окончательно убедился в своих предположениях о том, что они оба были ближе чем казалось.

– Ты элитный страж и пытался войти в покои принцессы?!

– Да…

– Но не одному стражу этого не дозволено! Почему же тебе вдруг стало можно?

– Просто потому что мы напарники. И если ты не знал, Вивьен теоретически числится в королевской армии. А меня поставили с ней, дабы я смог прикрывать её, так как несмотря ни на что она является принцессой!!! О чем я собственно никогда не забывал!

– Погоди, но кто ей разрешил вступить в воинские ряды, отец бы ей этого не позволил!! Более того, он никогда не давал ей на эту деятельность даже согласия!!!

– Я не знаю, но факт остаётся фактом. Единственное, что я знаю, она не может ездить вместе с армией, отлучаясь на долгое время, в остальных случаях, если это не прямая угроза жизни, то ей дозволено уезжать из замка и то если рядом я или охрана. К тому же прямого приказала от правителя не поступало, о том что ей не дозволено выезжать с армией на поручения короля. Да и вообще она все же член правящей династии, приказы и пожелания которых носят обязательный характер. Если бы она захотела вступить в армию и оформить это документально, то никто бы ей этого не запретил сделать. А подпись она могла поставить свою, об этом есть на узаконенном уровне… И сейчас это совершенно не важно, если ты хочешь ещё меня в чём-то обвинить или заподозрить, пожалуйста, но позже. Для меня намного важнее сейчас состояние Вивьен. Нам необходимо выяснить, что же всё-таки произошло. Я ещё никогда ее такой не видел, когда нашёл. Да и вообще за эту неделю с ней случилось столько всего, что меня аж передёргивает.

– Я думаю, что стоит опросить некоторых слуг о событиях, начавшихся с этой недели, возможно они что-нибудь слышали или видели.

– Не обязательно с начала недели. Она мне частично рассказывала, что с ней случилось в первый день, к тому же следующие несколько дней выпадают, она в это время была без сознания…

Вильям слушал монолог стража сосредоточенно, ни на что не отвлекаясь.

– Погоди, когда я отнёс её без сознания в больничное крыло, что-то с ней тогда стряслось?

Эмметт рассказал ему все практически тоже, что королю с королевой. Он всё-таки не на столько доверял Вильяму, чтобы сказать полную правду.

– Хорошо, она в тот же день, когда более-менее поправилась, пошла к отцу?

– Да, видимо так, – согласился Эмметт.

– Значит, что-то произошло в его покоях, от чего она выбежала на крышу?

– Это и следует выяснить. Я ещё вспоминаю слова лекаря, когда после осмотра в твоей комнате, Вильям, она сказала, что у Вивьен сильнейший шок. Но чтобы её душевное состояние настолько выбилось из колеи, это должно было произойти что-то слишком ужасное. У меня даже слов не хватает, чтобы описать, как она выглядела там, на крыше. Её глаза, из них будто выкачали всю жизнь. Тело её не слушалось. Руки свисали и не реагировали. Она только еле заметно дышала…