Ребенок часто чувствует себя виноватым. Даже за то, в чем он не виноват. Кажется, в чем тут логика? Но ребенку логика не нужна: он просто так себя чувствует. Родители поссорились – и кто виноват? Он решает: «Это все из-за меня». Потому что родители не могут ошибаться, они всегда правы, невозможно даже представить себе, чтобы кто-то из них попросил у другого прощения. Часто считается, что просить прощения – это неприлично и непедагогично. Таким образом, в ссорах между родителями, во всяком скандале, во всем, что происходит плохого в доме, неумолимо оказывается виноват ребенок.

И все же как священник могу сказать, что в последнее время некоторые родители стали просить прощения у своих детей. И сам факт такого родительского обращения производит на детей очень сильное впечатление.

Митрополит Антоний Сурожский говорил: «Хорошо, когда между детьми и родителями такие отношения, когда дети сознают, что они перед лицом Божиим на одном уровне с родителями и что нет двух лагерей: родители плюс Бог – и они, несчастные.

Владимир Николаевич Лосский[1] жил напротив нас в Париже. И мне вспоминается: я как-то пришел в воскресное утро, чтобы идти в церковь, и стоят четверо детей, стоит Владимир Иванович, стоит его жена, подходят к каждому из них, кланяются в ноги и просят прощения, объяснив им сначала, что они хотят оба причащаться, если дети их не могут простить, они не могут получить разрешительную молитву от священника. И у детей было такое чувство, что они на равных началах не в порядке семьи, где они должны слушаться родителей, а в порядке высшем, что Бог общий, что они все, взрослые и дети, равны перед Богом, что родители тоже могут быть виноваты и что они зависят от прощения детей столько, сколько дети зависят от прощения родителей».

В то же время часто бывает, что люди говорят близким: «Ты меня прости за все, за все». И тогда сильный сердечный порыв сводится к разговору ни о чем, к простой формальности, поэтому нужно обязательно назвать свою оплошность, чтобы и родитель, и ребенок понимали, о чем именно идет речь. Только в том случае, если мы по-настоящему просим прощения, между нами могут сохраниться добрые отношения.

С духовной точки зрения стремление родителей во что бы то ни стало создать безупречный образ себя можно понять как гордыню, а кроме того – как проявление страха и неверия в то, что все преодолимо с Божьей помощью, если есть в нас покаяние. Один мальчик плохо себя вел почти сорок лет, а его мама все молилась и молилась за него – и вымолила, он стал святым, звали его Августин Блаженный. Его мать тоже причислили к лику святых – за веру и неустанные молитвы. Другой хорошо известный нам пример – Мария Египетская. Казалось бы, ее положение было ужасающе печальным, а теперь она имеет в Церкви колоссальный духовный авторитет!

Настоящий родительский авторитет не надо создавать, а потом поддерживать. Он рождается сам, без специальных усилий, когда ребенок видит, что в отношении родителей друг к другу присутствует уважение, что они берут на себя ответственность за свои поступки и не боятся признавать свои ошибки.

Признание своей ошибки, своей неправоты – это не слабость родителей, а сила. Сила всегда внушает уважение, но она состоит не в том, чтобы отпираться. Она заключена в признании ошибки и желании ее исправить. Эта отвага взрослого – огромная поддержка для подростка. Раз взрослые могут делать ошибки, то он, подросток, тем более. Он понимает, что в ошибках не страшно признаваться, их можно исправлять, они прощаются и, главное, они не отнимают уважения к его личности.