Это сладкое мира стеснения,

Порождает ночной жажды бег.

Там не видно, не слышно рождения,

Ведь там напрочь размытый набег.

Тот набег, что рисует вдали

Приближение «здесь и сейчас»,

Как желаемый отдых в Бали

Что пришел. Вот он – собственно час!

Как поведать вам истину?

Если истины нет никакой —

Как упасть в море с пристани,

Не нащупав заранее покой.

Я смотрю и влюбляюсь в того,

Кто рассказывал мне в мое прошлое,

Как снимал с меня жара пальто.

Он не мерз. Он поведал мне пошлое

Про телесную стойкость веков.

Я не верил, страстно боролся с ним,

Окружая людей из венков.

Мое тело сдалось, будто мим…

Одряхлело, скатившись комком.

Мы всегда ласково спим,

Под закрытым глухим потолком!

* * *

Продолжение…

Я бы хотел купить вуаль,

Но не о том мечтаю, жаль.

В брутальном смысле даль,

Раскроет моду страсти дань.

Под этим ясным очертанием,

Красуясь, мощью из времен.

Я нарисую лет разлук и расставания,

Пишу свое я день за днем.

Чтобы однажды ранним утром.

Проснуться с новым потолком,

Откуда льются мысли в новом,

Забытом в дождике грибном.

Страдал, любил и ненавидел,

Бросался в бездну с головой.

Я лик из прошлого увидел,

И согласился – мертв с тобой.

Решил сменить на точки,

Когда везде шел с запятой.

И вновь от пят до мочки,

Слепил свой мир я с высотой.

Прошли недели, улетели годы.

И я серьезно осознал,

Что мирно тихо ненавидел,

Когда тебя я рисовал.

Так значит видение прозрачно,

От той черты, что чтит любовь!

А в ненависти дышат…

Там страсти жизни весь покой!

* * *

За самой стойкой властью

Стоит любовь из веток лжи.

Я отдавался тебе с страстью,

Когда во смерти был я жив.

Моя агония ненастья

Пришла с тобой в ночи.

В том белом «здрасти»,

Меня, не забывай, прости!

Не отпускай любовь из крови,

Где в жилах бьет напор.

Ты привыкай к той боли,

Что создает Божественный отбор

Верхушкой лести, я назову тебя,

Тем именем, в котором песни.

И окрыленная ты от меня,

Взломаешь код, – верх бытия.

И на прочтенных книгах,

В тех, от которых все знобит.

Создастся истины творение,

Для написания новых книг.

Все повторяется из мысли,

Из той, где просветлению конец.

Ты ищешь слезы в смысле,

Где спереди, назад ушел гонец.

Забудь меня, я позабыл…

Для страсти и основ любви.

В любом движении с тобой я плыл,

В ранимом забывании, меня ты обними.

Сгори, исчезни, отступи, уйди —

Я прошептал в глухой ночи.

Лишь для одной идеи, чтоб прийти,

Сказав, как я люблю почти…

Мы сотрясаем небеса собой,

Любя себя из вас с тобой.

Так порождается экстаз,

От нежности сознания из нас!

* * *

В осенней мгле всегда один порой,

В грядущем будущем я с головой.

В той ране, где ковырял я плоть,

Златых тех жил я вспоминал…

Нет боли, горечи и расставания

Есть только жизни и смертоносного покой.

Зачем я веру познавал в любви,

Когда во смерти дышат ели?

Зачем испепелял свое ненужное бытие?

Я гнал на человеческие взгляды,

А сам погряз, уныл на самое то дно!

Ведь смысл жизни в перерождение.

А я всем говорил – добро!

Я чтил, я верил, что мир всем дан,

А он один! Постигнуть рай сумел…

Без мглы в единстве,

Обрести свой милый дом.

А от него плясать на ветвях,

Где спрятан куст любви иной.

Вы думаете, что баста?

Я не считаю так,

Я вежливый, я злой…

Вы думаете, что песням бой?

А я не думаю, я в смысле с головой.

Ну вот и финиш!

Нет той удвоенной тег лести,

Я обнажен, без лик и кутерьмы.

Простите, кто не чтил от песни,

Я закрываюсь,

Я другой…

* * *

Мы как в «Планете обезьян»,

Все ищем низменный исход.

Нас радует «забор» из листьев,

Что передумал царь и Он…

В нем есть структура сетки,

В нем радостный дозор.

Над теми, кто не спит,

Над самым мирным «дном».

Что так в людей поверил сон,

Тот сон, что превозмог былое.

Тот сон, что открестил «сырое»…

Я «Бог», но не могу строчить!