Я же всем сердцем сострадала бедной девушке, понимая, на сколько мои стенания о невезучести, смешны, на фоне ее боли.

–О, Ида! Вы рассказываете очень грустную историю о бедной девушке. Мое сердце разрывается от переживаний и сострадания к ней – воскликнула я , боясь пошевелиься – Как же сложилась жизнь Нади? Я вся в нетерпении услышать продолжение.

–Не вдаваясь в подробности, какая капля стала последней в терпени Нади, я продолжу своё повествование – Аделаида,изящной рукой коснулась виска. -Надя вернулась домой, после бесполезного брожения по улицам. Она закрыла дверь. Разделась. Надя слышала через стенку своей комнаты, смех и громкие голоса.

Соседи активно отмечали праздник, но в ее дверь не постучали. Только, усталость и одиночество- два верных спутника, на протяжении всей ее жизни, сидели рядом. От холода или волнения, тело девушки дрожало. Она достала платье, которое купила недавно, в маленьком магазинчике на углу. Наде оно показалось милым. Серое в небесного цвета незабудки, с маленьким, кружевным воротничком.

Немного помедлив, Надя переоделась в это платье. Трясущимися руками достала несколько упаковок таблеток и маленькую бутылкочку коньяка.

Надя никогда не пила спиртное, но когда-то от кого- то слышала, что пьют его для храбрости. Она выпила немного коньяка, скривилась от горечи, которая обожгла огнём горло и язык, но пересилила себя и допила до дна. Вторая рюмка «пошла веселей», и Надя почувствовала, головокружение. Опьянев, стала смелее. А самое главное, у нее появилась полная уверенность, в том, что она делает все верно.

В скором времени, снотворное начало действовать. Тепло и спокойствие разлилось по всему телу. Тишина. Звуки, которые были так сильно слышны, куда-то исчезли.

Надя легла на кровать и начала шептать заплетающимся языком

– Каждый день, замерзая, от пронзающей сырости. Я глаза закрываю, что б досчитать до шестидесяти. По секундам, с надеждою. До утра все забудется. И опять все по-прежнему. Мое завтра не сбудется. Мое завтра безвременно. Не начавшись закончится. Я являюсь причиной своего одиночества.

И тьма накрыла её.

Ида замолчала.

Тишина стала какой-то пронзительной. Казалось, умолкли все птицы и море, замерло. Я боялась пошевелиться. Страх, ужас и боль сковали мое тело. Я только сейчас поняла, на сколько, мы люди безрассудны в своих поступках.

На сколько мы легко и жестоко можем скомкать свою жизнь, придумывая, какие-то

нелепые объяснения и причины. Ведь самое великое и самое не постижимое, что у нас есть -это наша Жизнь.

Мы вечно жалуемся, мы всегда не довольны. Мне было стыдно за ничтожность и мелочность, за смехотворность нашего отношения к своей Жизни.

Ида молчала. Я уверена, что она знала, какие мысли были в данный момент у меня в голове. Аделаида сделала несколько маленьких глотков кофе, который услужливо принес Генрих и продолжила:

–Надежда девочки Нади умерла вместе с ней. Девушка ощутила сильный холод. Казалось, что ее морозит изнутри и снаружи. Надя открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого, ослепляющего света.

–Где я? –подумала Надя.

И снова открыла глаза. Осмотрелась. Находилась она в комнате, белоснежные стены которой, покрыты блестящей пленкой. Совершенно без границ и углов. Как будто вокруг, одно белое бескрайнее пространство. Стол, на котором она лежит, висит в воздухе. Нет, привычных для глаз проекций. Нет ничего.

«Я умерла –решила Надя. – Вот она загробная жизнь, о которой так много говорят.

Вот она какая. Опять я одна»

Надя посмотрела на себя и увидела, что одета не в свое платье, а в какое-то другое, полупрозрачное длинное одеяние.