Действия группы заинтриговали. Что они делают? Хромой медленно шел впереди и наклонял голову то в одну сторону, то в другую. Казалось, он к чему-то прислушивается. Ищут что-то или кого-то? Прошло уже минут двадцать, но я не отрывала от группы внимательного взгляда. Что же они делают? Мужчины остановились и ждали, пока хромой метался по каменистому пятачку земли.

Наконец мой задохлый владелец остановился и еще раз поводил головой. Мне почудилось: он принюхивается. К чему? Он замер и ткнул пальцем вниз. Ожидавшие его мужчины шустро подскочили и, перекинувшись с ним парой фраз, начали долбить землю чем-то похожим на металлические ломики. Неужели что-то обнаружили? Но что?

Досмотреть я не успела: мой знакомый развернулся и со всей доступной ему скоростью направился в мою сторону, к себе в юрту. Или кармык? Пора переучиваться и привыкать к местным словам. Спасибо этому телу, что я понимаю и говорю на их языке, но все же память у меня своя, и в голове сейчас творится полный сумбур.

Я отошла от окна и села на небольшой подушечку в дальней части юрты. Нам с голубоглазым пора поговорить. Он выдернул меня из моего мира, чтобы я его вылечила. А если мне повезло? Вдруг помощь ему – это и есть его заветное желание? Было бы хорошо. Тогда надо мной бы не висел ужасный дамоклов меч. Уж как-нибудь избавила бы его от клякс, а потом освоилась и наладила новую жизнь в Хирнэлоне.

Задумчиво поглядывая на вход, я ждала прихода голубоглазого. Он не зашел, а буквально ввалился внутрь. Тяжело дыша, мужчина рухнул на кучу шкур неподалеку от полога. Видать, совсем плохо ему. Не помер бы только. Меня как током ударило: если доходяга почит, то я не смогу выполнить его желание. Оно ему будет уже не нужно. Да чтобы тебя!

Я подскочила и помчалась к нему, по пути перехватывая глиняный сосуд с водой, который заприметила еще днем.

– Ты только помирать не вздумай, – попросила я, прикладывая к его пересохшим губам горлышко.

Он не сопротивлялся – сделал пару жадных глотков. Потом окинул меня насмешливо-недоверчивым взглядом и сказал:

– Похоже, я не зря оголялся. Видать, понравился, раз так печешься.

Я открыла рот от дикой наглости, но быстро вышла из изумленного ступора и громко фыркнула.

– Суповыми наборами не интересуюсь. К тому же у тебя комплектация неполная, – ответила я и красноречиво посмотрела на его руку без кисти.

Жестко? Может быть. Но я к нему в психологи не нанималась и жалеть его чувства не обязана.

Мой ответ мужчину шокировал. Он выпучил глаза, но взял себя в руки, криво ухмыльнулся и с трудом поднялся. Доходяга нашел кинутое на пол то самое тонкое покрывало и сунул мне.

– Прикрой лицо, – хмуро буркнул он и присел рядом с низким столиком.

– Зачем? – задала я вполне законный вопрос.

– Нужно, – поступил короткий и ничего не значащий ответ.

– Я видела ваших женщин, и никто из них не прикрывает лицо. Почему я должна?

– С тобой все иначе.

– Что именно?

Видя, что тактика избегания не сработала и я все так же упрямо жду ответа, собеседник сердито глянул.

– А ты не можешь просто выполнить приказ? Вроде как должна, – обреченно произнес он.

– Не должна. Но могу, если буду понимать, зачем.

Мужчина тоскливо вздохнул, окинул меня взглядом, который получают капризные дети от усталых родителей и ответил:

– Тело не твое. Ее звали Иттара, она жила здесь некоторое время.

– И ты ее… того, что ли? – возмущенно спросила я его, делая красноречивый жест пальцем по горлу.

– Не глупи, – устало произнес он. – Ее укусила ядовитая змейка рикса. Девушка умерла, и жрец сохранял ее тело для души. Иттару здесь толком не знали, но не думаю, что мои люди будут в восторге, когда она воскреснет.