Клим и сам раньше был «зверем» ледяного императора. Но устав от бесконечный под ковёрных интриг и лжи пропитавшей все вокруг высокородной четы правителей ушел в отставку. Очень кстати пришлось то покушение, в котором Клим получил сильное ранение ноги. Лекари ногу восстановили и даже прежнюю форму Клим ей вернул, но не воспользоваться этим шансом он просто не мог. Написав прошение, воин уверил, что ранение сделало его не пригодным для дальнейшего несения службы, а лекарь за весьма крупную сумму это клятвенно подтвердил.

Теперь он был тут и как ему казалось был наконец на своем месте. От той травмы на память остался большой рваный шрам, начинающийся от бедра и заканчивающийся на икре, ниже колена. Но это мощного воина волновало мало. Шрамы украшают мужчину, а те представительницы прекрасного пола, которые видели его обнаженные ноги получали деньги именно за то, что б любить его с любыми шрамами в оплаченное время. Хотя жаловаться им было не на что. Высокий, на голову, а то и две, выше других мужчин, широкоплечий, с густой копной темных почти черных волос и пронзительно карими глазами Клим неизменно притягивал взгляды прекрасного пола. А если кому из них приходилось видеть его с обнаженным торсом, во время тренировок или купания в реке… Тихие восхищенные вздохи не оставляли сомнений в том, что рельефные мышцы, перекатывающиеся под кожей, не оставили свидетельниц равнодушными.

Старый смешливый волк Орен, занимавшийся оформлением нужных бумаг на отставку Клима, помнится подшутил тогда:

– Ну, что, медведь? Контракт отработал? Поди осядешь теперь, жену с детками заведёшь и совсем домашний будешь?

В ответ Клим лишь хмуро сверкнул глазами. Жениться только потому, что так надо кареглазый медведь считал глупостью. А верить в то, что его этакого воинственного великана может искренне полюбить прекрасная девушка верил еще меньше. Посему жениться Клим не собирался, несмотря на то, что несколько местных барышень, работающих в крепости намекали ему о своем желании познакомиться чуть ближе. Но давать кому-то ложную надежду мужчина не планировал и свел общение с местными до сугубо профессиональных. Чем немало раздосадовал некоторых особо активных барышень.

Тут внимание Клима привлек какой-то шум у сарая, где хранилось сено для лошадей. Молодая девица, активно жестикулируя и размахивая руками, что-то отчитывала мужчине, привалившемуся плечом к стене сарая и хмура взирающего на собеседницу. Блондинка с весьма аппетитными формами, колыхающимися в вырезе платья при каждом ее взмахе рукой, была раскрасневшейся и выглядела слегка помятой. Мужчина же напротив был спокоен и холоден. Рыжие волосы собраны в низкий хвост, руки перекрещены на груди, глаза цвета меда с зелеными вкраплениями чуть прищурены. Одного взгляда Климу было достаточно, что б, не вникая в суть претензий барышни, понять в чем дело. Репутация рыжеволосого говорила сама за себя, а уж сплетни, передаваемые из уст в уста местными девицами о постельных умениях, лишь укрепляли эту самую репутацию. Но как ни странно некоторые представительницы прекрасного пола, вопреки доводам разума, считали, что могут стать для умелого искусителя не только постельной игрушкой, но и даже женой. Клим до сих пор не мог понять на чем основывалась эта уверенность.

– Прохвост… – с усмешкой буркнул себе под нос медведь, но глядя на то как недобро этот самый прохвост сощурил глаза, понял, что друга пора спасать и повысив голос громко позвал – Ремиз, отвлекись. Ты мне срочно нужен!

Резво отлепившись от стены Ремиз направился в сторону Клима, даже взглядом не удостоив, оставшуюся кипеть праведным гневом, девушку.