– Рит, во-первых, я не стелюсь, как ты выразилась, а проявляю совершенно нормальную и естественную между близкими людьми заботу и ласку. И то, что ты не понимаешь разницы очень органично коррелируется с тем, что тебе не нужна романтика, любовь и отношения. Что все настолько плохо я не подозревал, но теперь буду иметь в виду. Получится, склею то, что от тебя осталось, не получится – отпущу на все четыре стороны – вольному воля. А по поводу ревности уж извини: не было бы повода – не было бы и ревности. С уверенностью или неуверенностью это никак не связано.

Рита набрала воздуха, а потом как-то неожиданно осела на песок и заревела. Я в недоумении уставился на нее. Спохватившись, присел рядом и прижал к себе.

– Извини… – прогудела она в нос спустя минут пять.

– Да, ничего, – усмехнулся я, – всяко полезнее, чем бросаться заявлениями, что тебе никто и ничто не нужно.

– Знаешь, в обезьяньих стаях самцы делятся на три типа: сильные, умные и остальные: ни то ни се. И вот, пока сильные и умные дерутся за обладание самкой, ни то ни се ею просто обладают… – улыбнулась Марго, и я тоже засмеялся.

– Ни то ни се – это ты про меня?

– Да нет же, дурак. Это я про Влада, – она сделала паузу. Отвернулась к озеру. – Это был он.

Я с удивлением смотрел на Марго. Вот это номер!

Влад, значит…

В обнимку, ведомые соблазнительным ароматом ужина, мы вернулись в лагерь. Выйдя к костру, я не сдержал улыбки. Все молча глотали кашу, кидая косые взгляды то на Макса, с образовавшимся под глазом красным пятном, к утру обещающим стать заправским фингалом, то на Тимура.

Хелен кивнула на котелок.

Предоставив Марго возможность покормить себя, я присел на циновку рядом с Максом. Артур оказался аккурат напротив и мы все же встретились взглядами. А вот Влад, напротив, взгляд отводил.

– А что могут эти маги? – Максим откинулся на локти, видимо продолжая прерванный нашим возвращением разговор.

– Эти? – женщина призадумалась, – легче представить, что они не могут.

– Тогда зачем их двое? И еще этот эльф-псионик, по совместительству маг?

– Эльф?

– Тот белобрысый, с ушами, – напомнил я.

– Чем меньше вы будете знать, Максим, тем в большей безопасности останетесь. Особенно принимая во внимание, что каждый встречный читает вас как открытые книги.

– Ты говоришь как наша соотечественница, Хелен, – заметил Артур.

– Вы – отражение вашего мира, как я – отражение моего. Вы показали мне свой, и я могу использовать увиденное для лучшего взаимопонимания. Когда вы узнаете мой, мы начнем говорить на одном языке.

– И сильно они отличаются? Наши миры? – Марго доела и, отложив миску, последовала примеру Макса – откинулась назад.

– Разительно, – кивнула Хелен. – Ваши идеалы, ваши понятия дружбы и верности, ваша повсеместная жажда власти и не всегда заслуженной наживы, технический путь вашего развития, войны… даже ваша философия бытия в корне отличается от понятий моего мира.

– Чем же вы лучше нас? – подал голос Тимур.

– Лучше? Мы не лучше, Тимур. Мы такие же, как вы. Возможно, нам больше повезло.

Неторопливо поднялся купец и пошел в шатер. Хелен проследила за ним взглядом и легонько вздохнула.

– Порядок дежурства тот же. Если вы что-то увидите или почувствуете малейшую тревогу, зовите меня и Ахельцеса. – Хелен встала. – Будет достаточно, если вы просто будете… громко думать о нем, – закончила она с улыбкой. Думаю, не только я заметил, как она скользнула взглядом по Катьке. Похоже, та действительно очень громко о нем думала. Я не сдержал улыбку и повернулся к Марго. Она кривовато усмехнулась. Даже при свете костра было видно, как Катя густо покраснела.