– Тебе пригласили в модельное агентство.

– Зачем? – спросила Аглая.

– Чтобы фотографировать раздетой и предлагать для разврата богатым мужикам.

Аглая задумалась.

– Это такая работа для женщин?

– Не для всех, – опять улыбнулась полковник Наташа и игриво толкнула плечом застывшего возле них Флигеля.

Он стоял с непроницаемым лицом и красной левой щекой, застыв глазами где-то поверх голов прохожих. После магазина женского белья, в котором полковник заставила его оценивать примеряемые Аглаей вещи, молодой офицер боялся смотреть на девушку, чтобы не навредить себе еще больше.

– Ладно, стойкий оловянный солдатик, вези нас обратно на дачу. – Устало махнула рукой полковник. – Жратвы и там навалом, а в магазине очереди – не протолкнуться.

Вечером пили кофе с коньяком в кухне-столовой. Адъютанту коньяка не дали, он набрал в тарелку еды и ушел в комнату для гостей смотреть фильмы по видику. Полковник Наташа сказала, что в конце проведенного урока ученице позволено задавать вопросы, чтобы закрепить материал. Аглая недолго думала:

– Почему вы ударили вашего адъютанта? Я видела тогда… в зеркале. Ведь он меня спас.

Наша Таша посмотрела перед собой тяжелым взглядом.

– Потому что разгильдяй!.. Прищемил твое платье дверцей.

– Платье? – удивилась Лукреция. – А я подумала, что ты…

– А не надо думать! – повысила голос Ладова. – Тебе, майор в отставке Смирновская, по чину не положено думать в присутствии полковника!

Аглая и бровью не повела. Отхлебнула из чашки и спрашивает:

– Вы кричите, потому что ваш адъютант видел меня голой?

Тут уж Лукреция вскочила, а полковник Ладова стукнула по столу кулаком и крикнула «Сидеть!»

Лукреция села.

– Где – голой?.. Почему голой? – спросила она, стиснув под столом руки.

– Ну почти голой, – уточнила Аглая. – Я лифчик и комбинацию в магазине примеряла, а Наташа пригласила посмотреть своего адъютанта. Сказала, что в этом деле мужской взгляд нужен.

Лукреция кивнула все еще в ступоре, потом посмотрела на Ладову в озарении. Полковник в ответ на ее взгляд многозначительно подняла брови.

– Вот именно! Кто еще о моей крестнице так позаботится? Или собираешься всю жизнь ее возле себя сиделкой гнобить?

– Сколько ему лет? – спросила Лукреция.

– Двадцать шесть. Закончил приборостроительный техникум с красным дипломом и пошел в военное училище. По окончании болтался полгода в информационном центре Минобороны, оттуда я его и выдернула, пока не заплесневел. Завербовала, так сказать, на счет «три». Сейчас учит языки и юриспруденцию на заочном в университете. В Службе числится в десятке лучших оперативников. И это при абсолютно беспогонных родителях.

– Откуда он?

– Смоленский. Думала, я тебе выкидыша мегаполисного предложу? С этим мальчиком никогда не будет проблем. И рост – метр девяносто два, что немаловажно для нашей дылды.

Лукреция кивнула, теребя скатерть.

– И ты… с ним?..

– Конечно, было!.. – хохотнула Ладова. – Я не подсуну Лайке неопробованный материал – за свои подарки отвечаю. Считай, что знак качества высшей пробы поставлен.

Лукреция посмотрела на дочь. Аглая ответила ей взглядом сильно объевшегося ребенка, которому скучно за столом со взрослыми.

– Она же еще ничего не понимает! – с досадой вздохнула Лукреция.

– А куда торопиться? Когда-нибудь и у нее тяга к размножению проявится. Вон тело какое наливается. Если намекнуть мальчику на такие перспективы, он до сорока лет девку ждать будет. – Полковник откинулась на спинку стула, осмотрела стол, поковырялась ногтем в зубах и подмигнула Аглае.

– Ну? Еще вопросы будут? Поняла, почему я ему залепила?

– Поняла, – Аглая потупилась.