Хотя Партия дундела про дружбу народов, про новую общность Советский народ, в реале всё было не так.
– Да всё было не так. Если было бы так. то Союз никогда бы не распался.
– Что никогда, так это навряд ли. При заскорузлости, неизменности политической системы позднего СССР ничего загадывать было нельзя.
Ах, сердце!
Вот какое оно сложное сердце!
По лучезарным улыбкам Премьера, по мажорности поведения Президента на конференциях и встречах с прессой могло создаться очень даже оптимистичное представление о жизни в России. Однако. сердце не обманешь! Несмотря на рокот пропагандистских барабанов, оно лавиной инфарктов неумолимо сигналило о том, что жизнь в России очень трудная.
Однажды Белогоров вопросил Барсукова:
– Как ты, Алексей, считаешь, на каком месте в мире находится Россия по количеству смертей от сердечно-сосудистых заболеваний?
– Господи! И чего тебя на такую мрачную тему потянуло?
– Вчера по телеку передача была, так там этот вопрос мусолили.
– Я статистики не знаю, но поскольку почти по всем нехорошим проявлениям Россия занимает первые места в мире, то и по этому параметру она, скорее всего, тоже во главе мирового рейтинга.
– А я только что ознакомился с данными по этому вопросу. Ты совершенно прав. На первом месте мы находимся. Статистика по России выглядит просто фантастически. На 100 тысяч человек только от инфаркта миокарда и инсульта умирают 739 человек. И больше всего россияне мрут именно от ССЗ. Среди общей смертности в России сердечно-сосудистые заболевания составляют 57%. Такого высокого показателя нет ни в одной развитой стране.
– Ну, Гриша, хоть ты и полукровка, не склад мозгов у тебя чисто еврейский – числа хорошо запоминаешь. Может быть скажешь сколько всего в год умирают в России от ССЗ?
– А вот этого я точно не помню. Что-то около миллиона.
– Вот это да! И чего это у россиян такие хлипкие, порочные сердца?
– Да нормальные у них сердца. Это жизнь порочная. Стрессы, нездоровый образ жизни, загаженная окружающая среда, гадкая медицина.
– Я к нашим медикам. слава богу, почти не обращаюсь, поэтому о русской медицине ничего сказать не могу. Знаю, что раньше была передовая советская медицина. Неужели демократы и медицину угрохали?
– Угрохали. Деньги развратили медиков. Деньги они любят, а учиться, совершенствоваться – нет. Люблю цитировать умницу Трушкина:
«Доктор стоит и не уходит. Чего он не уходи? Потом вспомнил: врачи деньги любят. Положил ему в карман десять тысяч фунтов стерлингов он улыбнулся и ушел.»
За рубежом болезни сердца обычно лечат хирургическим путём, а у на, в основном. – таблетками. А любой порок сердца таблетками не вылечишь. Нужно что-то отрезать или наоборот – пришить или что-то вставить. У западных медиков это хорошо получается.
– А скажи, Гриша, с чего это наши доктора применительно к сердцу алкоголь табуируют. Ведь сердце – мышца. А какой вред мышце от спиртного?
– Я считаю, что никакого. Классический пример: королеве за девяносто, тем не менее, она принимает в обед рюмку джина, а перед сном бокал шампанского, а какая подвижная и симпатичная old lady.
– О, Григорий Маркович, ты напомнил. Дочь привезла из Швейцарии бутылку джина, предлагаю последовать королевской традиции.
– Зачем везти джин из-за рубежа, когда в наших магазинах его полно?
– У нас можно и на подделку нарваться, а у меня настоящий «Гордон».
Приятели посидели хорошо, а когда Гриша ушёл, на Барсукова накатило: он стал сочинять стихотворение о сердце. Поскольку правила стихосложения выполнялись им не очень пунктуально, то за два часа умственного напряжения сочинил он нечто похожее на мини поэму.