Это все звучало очень впечатляюще для далекого от медицины человека, а сама Элизабет казалась великолепной в своих стремлениях. Но при уходе из Apple Ане пришлось бы отказаться от причитающихся ей пятнадцати тысяч акций компании, а такое решение требовало обсуждения с супругой Аны, Корин. Поэтому Ана договорилась, что они встретятся еще раз в Пало-Альто уже втроем. Все сомнения развеялись, когда Элизабет точно так же очаровала Корин.

Ана заняла в «Теранос» должность главного дизайнера и отвечала за все аспекты, касающиеся внешнего вида «Эдисона». Элизабет требовала оснастить прибор сенсорным экраном, похожим на iPhone, а корпус должен был иметь обтекаемые формы и изящный вид. Кроме того, по ее требованию для ридера разработали двухцветный дизайн с диагональной границей цветов, как у первых моделей iMac. Однако таким же полупрозрачным его было делать нельзя, поскольку роботизированный манипулятор и все остальные электронные внутренности ридера необходимо было скрыть.

Договор на непосредственную разработку дизайна был подписан с Ивом Бехаром, швейцарским специалистом по промышленному дизайну, чья слава в Кремниевой долине уступала, пожалуй, лишь только самому Джонни Айву[15] из Apple. Бехар предложил эскиз элегантного черно-белого корпуса, который на практике оказалось очень непросто изготовить. Тони Наджент и Дэйв Нельсон потратили кучу времени, пытаясь согнуть металлические панели должным образом. Кроме того, новый корпус не заглушал звуки работающего манипулятора. Но Ана удовлетворилась тем, что он достаточно прилично выглядит, чтобы ридер можно было вывозить на презентации.

К этому моменту Ана решила посоветовать сменить имидж и самой Элизабет: свободные брючные костюмы преимущественно серого цвета и рождественские свитера выглядели определенно немодно и делали Элизабет похожей на унылого бухгалтера. Раз те, с кем она работала и проводила время, например Ченнинг Робертсон и Дон Лукас, постоянно сравнивали ее со Стивом Джобсом, то нужно и одеваться соответствующим образом, решила Ана. Элизабет этот совет пришелся очень по душе. С этого момента она стала появляться на работе исключительно в черной водолазке и узких брюках.

К Ане вскоре присоединились Джастин Максвелл и Майк Бауэрли, которых наняли для работы над дизайном интерфейса «Эдисона» и вообще всего, с чем будет сталкиваться пациент, например упаковки картриджей. Джастин работал с Аной в Apple, а у Майка там работала девушка. Достаточно скоро выходцы из корпорации Стива Джобса начали замечать, что и Элизабет, и вся компания «Теранос» могут быть немного эксцентричны. Каждое утро Ана приезжала в офис к половине восьмого, чтобы во время утреннего совещания рассказать о процессе работы над дизайном. Однажды, заехав на парковку, она увидела Элизабет, сидящую в салоне большого черного джипа и энергично двигающуюся под несущийся из динамиков хип-хоп, размахивая руками и головой, так что вся прическа растрепалась.

Когда Джастин, в свою очередь, пришел в кабинет к Элизабет рассказать о своей части работы, та возбужденно перебила его со словами, что хочет кое-что показать. Она указала на двадцатисантиметровое металлическое пресс-папье, лежавшее на столе. Там была выгравирована надпись: «Что ты сделаешь, если будешь знать, что права на ошибку нет?» Она поставила пресс-папье так, чтобы надпись была все время ей видна, и явно считала ее вдохновляющей.

Идеализм руководителя – не катастрофа, но были в работе на «Теранос» и другие, значительно менее приятные моменты. В частности, бесконечная борьба с руководителем ИТ-департамента Мэттом Бисселем и его приятелем Натаном Лорцем. Они организовали внутреннюю сеть компании таким образом, что пользователи были разделены на группы, каждая из которых имела доступ к ограниченному объему информации, что затрудняло коммуникацию не только между группами, но и между отдельными сотрудниками. Невозможно было и просто отправить коллеге сообщение в чате – порты были закрыты. Все это делалось исключительно во имя защиты коммерческой тайны и уникальной корпоративной информации, но на практике чудовищно замедляло работу.