— Я в обед заезжал домой. Мама была дома одна. Отец уехал в командировку. Его не будет до четверга. Так что, думаю, тебе стоит заехать.

Я промолчал. Не хотелось мусолить эту тему. Больную мозоль как для меня, так и для матери. С отцом мы не разговариваем уже несколько месяцев. Во время нашего последнего с ним диалога, он сказал, что сына у него больше нет. Во всяком случае — младшего. И что лучше бы я вообще никогда не появлялся в его доме.

Сказано? Сделано. Мной.

Как тебе будет угодно. Папа.

— Ты закончил? — сон окончательно пропал. Будто и не спал. Настроение было испорчено.

— Угу, — Лёха затянулся и посмотрел на меня, — ты же вроде бросал курить? Разве нет?

— Нет, — я безразлично пожал плечами и втянул в лёгкие горький дым. — А ты?

— Ну ты и придурок. — заключил брат, отворачиваясь.

— Это у нас семейное.

— А... — Лёха усмехнулся, — Ну, конечно... как я мог забыть?

Докуриваем молча. Я — возле окна. Он — сидя за столом и прокуривая мне всю кухню. Украдкой перевожу на него взгляд. Лёха раскабанел. Немного. Жена его кормит отлично. Был атлет. А сейчас... Женатик, одним словом.

— А сосед твой где? — докурив, он затушил окурок в раковине и бросил его в мусорное ведро.

— Понятия не имею, — должно быть, Пашка всё-таки поехал играть в баскетбол. — Жрать будешь?

— Нет, — он отказался, и я был ему за это благодарен.

— Как хочешь.

А вот я ощутил голод. Открыв холодильник, я осмотрел полупустые полки и разочарованно закрыл дверцу. Лёха снова усмехнулся и, хлопнув меня по спине, возвратился в прихожую. Быстро он...

Через минуту я снова остался один. Выпил ещё один стакан воды и вернулся в спальню. Включил негромко музыку и завалился на кровать. Руки сами потянулись к телефону. Перелистывая последние новости, я задержался на рекламе украшений из натуральных камней.

Точно!

Полез в карман джинс, в которых я был тогда. И, высыпав на постель те самые порванные бусы, замер. Рассматривая их, я пришёл к выводу, что это пресноводный жемчуг. Его ещё называют речным. И мне он кажется гораздо красивее морского. Уверен, что на её шее он смотрится просто сногсшибательно.

Найдя в своих ящиках тонкую прозрачную леску, я был готов к починке этих бус. Не хватало только нового или хотя бы целого замочка. Выход был найден быстро: я снял его со своего каучукового шнурка. И уже через двадцать минут всё было готово.

Охереть просто.

Я собрал для неё бусы. Они красивые. Уверен, она оценит. Я надеялся, что она оценит.

Взяв телефон, я сфотографировал свою работу. И, не долго думая, отправил фото ей.

А через минуту пожалел об этом.

Что за херня происходит? Какого чёрта я вообще делаю? Хочу, чтобы меня похвалили? Погладили по голове и сказали, что я хороший мальчик?

Залез в мессенджер, чтобы удалить сообщение. Но было поздно. Она прочла. Точнее, просмотрела. И была не в сети.

Закрыв глаза, я беспомощно вздохнул. Упал на полушку, мысленно переносясь в тот день, когда она ошибочно прислала мне не то фото. Это было в прошлом году. Судя по её оправданиям, это фото предназначалось её подружке. Но Осина отправила его мне, ссылаясь потом на то, что в её справочнике я и Голубева находились рядом. Та самая Маша Голубева. Но фото Осина красовалась перед зеркалом примерочной в купальнике. В хорошем таком купальнике.

Я сохранил это фото. И, признаться честно: до сих пор время от времени его открываю, чтобы взглянуть на точёную фигурку своей одногруппницы.

Мой телефон завибрировал и я тут же подскочил на постели. Прочёл её имя на дисплее и усмехнулся.

"Спасибо".

Спасибо... сухое и безжизненное.