– А ты что тоже охотник? – недобро подёргал галстук туда-сюда Палыч.

– Я только по уткам, но точно знаю, что стрелять на расстояние дальше пятидесяти метров бессмысленно, – не понимая, что погружается в опасную трясину, продолжал гнуть свое муж напрягшейся и очевидно пинающей его под столом бухгалтерши Антонины Васильевны.

И вдруг директор расхохотался и рукой махнул на недоверчивого.

– Темнота, лета не видел, – фыркнул он и став серьёзным сказал, – Есть дедовский способ, как заставить дробь лететь гораздо дальше. Ладно, расскажу, мало ли, вдруг и тебе, уточник, пригодится.

Кох тот рассказ директора запомнил, может быть именно потому, что вместо рыка на неверующего Фому посыпалась информация.

«Лишние пятнадцать – двадцать метров получить легко, нужно дробовой снаряд пересыпать крахмалом, а войлочные пыжи заменить древесно-волокнистыми. Но это мелочь. А вот чтобы действительно стрелять далеко хитрость другая нужна. Не моя идея. Мне рассказали профи. Придумали давным-давно контейнеры-стаканчики для дроби. Суть у стаканчиков-контейнеров – не допустить разброса дробового снаряда пороховыми пыжами и газами, и отделиться от дроби на некотором удалении от дульного среза ствола. На практике стаканчик вылетев из ствола, на некотором расстоянии раскрывается, как цветок на лепестки и отделяется от дроби. Старики из бумаги делали грубой, а я из плотного полиэтилена. К донышку стаканчика крепится нитка с пыжом. От длины нити и веса пыжа зависит дальность освобождения дроби от стаканчика. Дробь в стаканчике сохраняет скорость и убойность, соответственно, на большем расстоянии. Пыж, стаканчик и крахмал и сто пятьдесят метров – это не фантастика, а норма. А если чуть больше пороха, в разумных пределах, положить, то и все двести метров.

Именно эту речь генерального директора и вспомнил Сашка, когда увидел эти огромные дробовики – «уточницы». Проверили, когда переделали казенник на систему наподобие придуманной Дрейзе. Поиграли с навесками порохами, угробили одно ружьё и чуть не угробили Бамбу, чудо помогло, ружьё разорвало, а стреляющий только чуть лицо подпалил, неделю красным ходил. Зато есть результат, «уточницы» дрейзеровские стреляют с таким стаканчиком из папье-маше дробью десятимиллиметровой на двести метров с гарантированной смертью свиньи и на двести пятьдесят с серьёзными ранениями. Одновременно вылетает двадцать дробин, разлёт на двух сотнях метров не больше пяти метров. Если плотно стоят шесть – семь человек, то все убиты или ранены. Чем это лучше обычной картечи или шрапнели? А тем, что можно прицелиться. Очень точно прицелиться, используя оптический четырёхкратный прицел, изготовленный из подзорной трубы. Это не из пушки по воробьям. Это снайперское ружьё.

Англичане, увидев выброшенного за борт переговорщика, подождали пока мичмана выловят из воды, забросят в шлюпку и подплывут к их каракатице, как иначе можно назвать изуродованный колёсами огромными и трубой красавец фрегат. Заработали лебёдки, поднимая шлюпку на борт и одновременно с этим стали открываться порты на баке. И всё это время на двух косых парусах «Диана» приближалась на цыпочках к 18-пушечному фрегату 1-го класса «Леопард».

Бабах, три носовых орудия «Леопарда» окутались дымом серым и корпус «Дианы», теперь расположенный всего в двух сотнях метрах от английского фрегата, содрогнулся от попаданий. Очевидно, капитан Гиффард решил попугать просто дурачков русских. Даже не всем бортом выстрелил. Три ядра врезались в корпус богини гораздо выше ватерлинии и практически не причинили ей вреда. Сашка глянул на торчащие из проёмов стволы. Они серьёзно? Это 24-фунтовые детские пукалки. Да такие ядра, а выстрелили простыми ядрами, даже корпус пробить не смогут. Тут тридцать пять сантиметров многослойного дерева и медная обшивка, которую Кох купил на свои деньги, чтобы корабли и выше ватерлинии чуть защитить. Это не настоящая броня, но именно против ядер вполне сгодится. Ядро сомнёт лист меди и площадь удара по доскам станет больше раза в два, а значит сила удара меньше.