– Разрешите? – послышался голос из-за спины.

Мужчина обернулся. Яркими синими глазами на него смотрел розовощекий толстяк самого оптимистичного вида. Он уверенно держал на весу сразу четыре пинты английского эля.

– Милости прошу… – мужчина сделал неопределенный жест, демонстрируя разочарование: посидеть одному в полном покое не удалось.

– Приятно видеть соотечественника! – распознав легкий акцент, просиял толстяк.

– Однако, скоро нас здесь будет больше, чем аборигенов, – с кислой миной (для окружающих), но вполне живым тоном (для собеседника) откликнулся худощавый и предложил: – Зовите меня Иваном.

– А вы меня, простите, Петром, – задорно улыбнулся в ответ толстяк.

Худощавый озабочено оглядел зал. В дальнем углу сражаются в шахматы арабы. В центре зала щебечет стайка вьетнамцев. У стойки дремлет атлет негроидного происхождения. Полнейший интернационал.

– Славное местечко, – подвел итог наблюдениям веселый толстяк. – Приют заблудших иноземцев.

Он с явным вопросом уставился на сухощавого.

– Собственно, мне нечего сообщить, – пожал тот плечами и основательно приложился к баварскому. – Пока все идет по плану.

– Центр напоминает о необходимости абсолютного контроля. Контроля и предсказуемости, имеется в виду объект, – уточнил толстяк.

– Нет никаких оснований полагать, что поведение объекта выйдет за пределы присущей ему логики, – вдумчиво, словно убеждая самого себя, ответил сухощавый. – Психологическая организация объекта довольно примитивна. Впрочем, передайте в Центр, что я принял к сведению их озабоченность.

Пока сухощавый произносил эту фразу, толстяк с удивительной скоростью управился с пинтой эля. Промокнув губы салфеткой, он сказал:

– Теперь о главном. План операции несколько меняется. Это связано с активизацией деятельности «крота». В этих условиях Центр считает, что проводить одновременно основную операцию и мероприятия по обезвреживанию «крота» невозможно.

– Я знаю, – слегка раздраженно сказал сухощавый.

– Да, но вам приказано свернуть всю деятельность, связанную с основной операцией. Всю. Вы должны заниматься только вычислением «крота». И объект вы обязаны использовать исключительно для этой цели.

– Принято к исполнению, – с явным огорчением кивнул сухощавый, придвигая к себе вторую пинту баварского и думая: «А зря. Я бы справился и с той, и с другой задачей».

Толстяк разделавшись с очередной пинтой эля, сообщил:

– Лично вам и неофициально просили предать, что любые наши действия по достижению целей основной операции обречены на провал. Теперь это ясно. Совершенно. «Крот» слишком активизировался. Информация о любых ваших действиях становилась известной противнику едва ли не раньше, чем принимались решения.

– Я понял… – безрадостно кивнул сухощавый.

– Какая гадость этот английский эль, – проворчал толстяк, принимаясь за четвертую пинту.

– Не скажу, чтобы и я был особым поклонникам баварского, – откликнулся сухощавый. – Однако мне пора… э-э… Петр.

И сухощавый вышел из паба, оставив толстяка допивать свой эль.

Связной – Центру: Резидент получил ваши указания о полной консервации операции «Золотой сокол» и развертывании активных мероприятий в рамках операции «Землеройка».

Поведение Объекта, оценивается резидентом, как предсказуемое.

«Лучшее средство для ухода – ноги!» – решила Ася и схватилась за чемодан.

Однако, подумав, сообразила, что умней покинуть отель налегке: с одними стерлингами и кредитками, то бишь с сумочкой – меньше возникнет вопросов.

Так она и поступила. Вылетев из отеля, Александра помчалась вперед без оглядки.

Куда?

Ей было уже все равно.

«Потом, когда подальше уйду, выспрошу у прохожих как добраться в аэропорт», – размышляла она, планируя срочно вернуться в Россию.