– К сожалению, нет.

– Что же, попробую урвать куш во втором. Вы опять пойдете в бюро, чтобы поговорить с прекрасной мисс Ворли?

– Не вижу в этом необходимости.

– Жаль, что я не убедил вас купить участок.

Мы пожали друг другу руки. Я направился к своей машине и успел еще заметить, как Китли вынул из кармана карандаш и блокнот. Я повернулся и снова подошел к его машине.

– Вон та колымага, в которой я приехал, зарегистрирована на имя Берты Кул. Если вы посмотрите в справочнике, то найдете там фирму «Берта Кул и Лэм». Мы партнеры.

– Чем занимается ваша фирма? – спросил Китли.

– Мы называем себя частными детективами.

– А почему вы заинтересовались Джеральдом?

Я рассмеялся и сказал:

– Почему вы решили, что Джеральдом? Ведь речь может идти и о мисс Ворли.

– Рассказывайте сказки, – бросил Китли.

– И кроме того, – добавил я, – речь может идти и о вас.

Китли сказал:

– Сматывайтесь-ка лучше отсюда. Я должен подумать. Вы относитесь к такому сорту людей, которые говорят правду, но эта правда звучит как ложь. А потом с улыбкой удаляетесь. Или наоборот, вы лжете, но звучит это как правда. Я могу предположить, что вы обратили внимание на пуловер мисс Ворли?

– Ничего особенного.

Он печально покачал головой:

– А эта ложь даже не пахнет правдой. Ну ладно, сматывайтесь. Я должен немного поразмыслить.

Я сел в машину и в течение минуты разглядывал Китли в зеркальце заднего обзора. Он вытащил замусоленный банкнот, который ему вручила мисс Ворли, разгладил его, а потом, вынув из заднего кармана толстую пачку денег, приложил к ней этот банкнот и перетянул пачку резинкой.

Я завел мотор и нажал на газ.

Перед отелем я отыскал шофера такси, который отвозил нашу клиентку. Он вспомнил об этой поездке, которая закончилась в пригороде на Атвелл-авеню.

– Большой такой дом, – сказал он, – в колониальном стиле.

Припомнил он также большие колонны и арку над входом.

За эту информацию я вручил ему доллар и отправился к себе в бюро. Берта Кул как раз собиралась на ленч. Она стояла перед зеркалом и проверяла, хорошо ли сидит на ее голове берет. Вообще-то этой пышке средних лет подошел бы любой головной убор. Тем не менее она тщательно возилась со своим симпатичным беретом. Возможно, она решила выглядеть как можно скромнее.

Берта сказала:

– Привет, дорогой. Надеюсь, ты поработал, не так ли?

– Угу.

– Именно это я и ценю в тебе, Дональд. Ты так энергичен! И если тебе в руки попадет новое дело, ты времени не теряешь… Что тебе удалось выяснить, дорогой?

Я спросил:

– Ты видела инициалы на портсигаре?

– А какое это имеет значение?

– Там были инициалы Ш.Х., – ответил я.

– Ну и что?

– Клиентка назвала себя Беатрис Баллвин. А инициалы на портсигаре Ш.Х. Это мне не нравится.

– Что именно тебе не нравится? – нервно спросила Берта.

– И то и се…

– Почему?

– Поразмысли сама: к нам приходит клиент и рассказывает, что жена Джеральда Баллвина собирается подсыпать ему яда в кофе. Нам дается поручение оградить его от этой опасности. Но как мы можем оградить человека, если жена может в любую минуту подсыпать ему в кофе мышьяк? Тут даже постоянный сторожевой пост перед входной дверью не поможет.

– Ну и что дальше?

– В этом случае нужно сидеть с ним вместе за столом. Нужно схватить руку женщины, если она собирается что-то насыпать в чашку Баллвина. Нужно выбить ложку из ее руки и воскликнуть: «Ты, чертова отравительница!» Понимаешь, все это очень трудно.

– Но к чему ты клонишь, Дональд? Скажи откровенно своей Берте.

– Во-первых, в дом не попадешь; во-вторых, не сможешь сесть за стол; в-третьих, человек должен сначала мучиться в судорогах, прежде чем ты сможешь заявить, что, допустим, в сахаре был мышьяк.