- …и жил по соседству мальчик-инвалид. Где-то нашего возраста, но… из-за того, что он катался на коляске, мы его дразнили. Часто и жестко. Смеялись над ним и даже избивали.

Собравшийся комок в горле было трудно проглотить, но я держалась. Надо дать ему высказаться. Ужасно, что издеваются зачастую над теми, кто не может дать отпор. К сожалению, на слабых физически находятся сильные. И они собираются группами, чтобы устроить своего рода естественный отбор.

В школе встречалась с чем-то похожим. И я была тем самым слабым звеном, к которому цеплялись. Но не всегда все ограничивалось лишь словесной частью… не самые приятные воспоминания, но они, к сожалению, имеют место в моей жизни. Став взрослее, стала чаще давать отпор. И даже вставала на защиту еще более слабых. Насколько знаю, в теперешнее время среди детей стало меньше агрессии и желания показать силу. Мир хоть в какой-то части меняется к лучшему…

Паузы между словами друга давали понять – ему трудно рассказывать. Но он молодец, что начал. И что решил мне раскрыться. Возможно, сейчас узнаю больше про груз, что висит у него на душе.

Несмотря на то, что если бы в теории мы учились в одной школе, то были бы по разные стороны баррикад, я искренне сопереживала ему и хотела помочь. Наивная дура, живущая во мне, мешала оценивать здраво, раз за разом примеряя треснувшиеся в нескольких местах розовые очки.

- И… однажды он не выдержал наших издевок и… покончил жизнь самоубийством…

…

Ожидала чего угодно, но не подобного. История, начавшаяся неожиданно и уходящая корнями в далекое детство, оборвалась трагедией…

Слезы наворачивались на глаза от несправедливости. Невыносимо жаль ни в чем неповинного парня – дети жестоки по отношению к тем, кто отличается от них, убеждаюсь вновь. Чудовищно и печально…

Но в то же время…

Не имела морального права упрекать рассказчика, он же не хотел этого и не осознавал в полной мере. Когда человек действует в такой группе, то уподобляется животному – остаются инстинкты, где выживает сильный, а слабый должен умереть. Он раскаивается. И он – мой друг. А я сама вынудила его разбередить не лучшую страницу прошлого.

- Не вини себя, - попросила после долгой обоюдной тишины в трубке. – Вы были детьми, и, уверена, не желали такого исхода, - мой голос дрожит, но я продолжаю. - Спасибо, что поделился со мной. И… отпусти этот груз с души.

- Правда?.. После рассказанного ты меня оправдываешь?..

Он не верил, что я его не осудила. Возможно, я действовала неправильно, несправедливо, но не могла иначе. Ощущала, что именно так надо поступить и все.

- Да, - утвердительно заявляю, отбросив сомнения.

- Ну ты даешь! – выдает он, начав смеяться.

Его настроение меняется будто по щелчку. Что происходит?

- То есть? – еще не догоняю случившегося.

- Я все это придумал, а ты.. ах-ах-ах… Я тебе про то, что довел человека до самоубийства, а ты за меня вступилась. Ну ты вообще!

- Ты серьезно? – мой голос, как и чувства внутри, холодеет. Словно жизненная энергия необратимо превращается в ледник.

Разве историю с самоубийством можно назвать шуткой?!

- Конечно!

- Пока, придурок.

Отключаюсь.

Внутри меня поднимается гнев, принимая неконтролируемый и разрушительный вид. Я хотела услышать его настоящего, лучше узнать, а он… опять за старое. Нарастает желание крушить, чтобы избавиться от леденящего чувства.

Разумеется, позже он каким-то образом извинился, и я его типа простила, но заноза в форме ледяного осколка осталась. Словно нанесенная Снежной Королевой глубокая и незаметная, на первый взгляд, рана в виде кусочка зеркала в сердце. И теперь каждое его слово подвергалось сомнению. Его рассказы не воспринимались всерьез. Но… я лишь так думала, ведь он смог меня одурачить снова…