А. И. Гучков возразил на это, что общее настроение донельзя повышенное и задержка запроса умеренных партий повлечет к тому, что таковой будет предъявлен социалистами, которые не поскупятся внести такие мотивы, которые не разрядят, но еще сгустят атмосферу. При предъявлении же запроса центральными партиями можно достигнуть соглашения и скандала в Думе избежать.

Гучков полагал, что путем запроса в настоящих обстоятельствах можно избежать обсуждения распутинства при рассмотрении сметы св. Синода: сейчас прения могут ограничиться рамками дела еп. Гермогена и брошюры Новоселова, тогда как при обсуждении сметы св. Синода прения развернутся во всю ширь. Мнение Гучкова одержало верх, и запрос был поставлен на обсуждение.

Надо отдать справедливость Думе, что все ее члены держали себя во время обсуждения запроса вполне корректно, и никакого скандала не произошло. Спешность запроса была принята единогласно…

Здесь не лишне упомянуть о том, как относилась государственная власть к создавшемуся положению.

Министром внутренних дел был тогда А. А. Макаров. Когда предъявлен был запрос по поводу конфискации брошюры Новоселова, я обратился к нему с письмом, в котором просил сделать распоряжение о присылке мне экземпляра брошюры, ввиду необходимости изучить дело и знать, как вести прения. Макаров ответил, что у него брошюры Новоселова в распоряжении нет и что он вообще не видит надобности в ее распространении. Меня такое отношение взорвало, и я поехал к нему лично. Макаров, очевидно, не ожидал моего приезда. Когда я вошел к нему в кабинет, то к немалому моему удивлению увидел на его письменном столе несколько экземпляров брошюры Новоселова. Таким образом, и такой порядочный человек, как Макаров, был не чужд известной доли сервилизма во имя спасения Распутина. Произошла бурная сцена между нами, после чего я все же брошюру получил. Вот еще яркий пример, как силен был Распутин, если государственная власть считала необходимым его защищать вместо того, чтобы заниматься более важными государственными делами.

В сущности, запрос вынес целиком дело на суд общества. Статья Новоселова в «Голосе Москвы», за которую номер был конфискован, приведенная полностью в тексте запроса, попала в стенографические отчеты и была напечатана поэтому во всех газетах. Вот что в статье этой говорилось: «“Доколе!” – эти негодующие слова невольно вырываются из груди православных людей по адресу хитрого заговорщика против святыни церкви государственной, растлителя чувств и телес человеческих – Григория Распутина, дерзко прикрывающегося этой святыней – церковью. “Доколе!” – этими словами вынуждаются со скорбью и с горечью взывать к Синоду чада русской церкви православной, видя страшное попустительство высшего церковного управления по отношению к названному Григорию Распутину. Долго ли, в самом деле, Синод, перед лицом которого несколько лет уже разыгрывается эта преступная комедия, будет безмолвствовать и бездействовать? Почему безмолвствует и бездействует он, когда божеская заповедь блюсти стадо от волков, казалось, должна была с неотразимой силой сказаться в сердцах иерархов русских, призванных править словом истины?

Почему молчат епископы, которым хорошо известна деятельность наглого обманщика и растлителя? Почему молчат и стражи Израилевы, когда в письмах ко мне некоторые из них откровенно называют этого лжеучителя – лжехлыстом, эротоманом, шарлатаном? Где его святейшество, если он по нерадению или малодушеству не блюдет чистоты веры церкви божией и попускает развратного хлыста творить дело тьмы под личиной света? Где его правящая десница, если он пальцем не хочет шевельнуть, чтобы низвергнуть дерзкого растлителя и еретика из ограды церковной? Быть может, ему недостаточно известна деятельность Григория Распутина? В таком случае прошу прощения за негодующие дерзновенные слова и почтительнейше прошу меня вызвать в высшее церковное учреждение для представления данных, доказывающих истину моей оценки хлыстовского обольстителя».