– Я и не ожидал услышать такую рецензию от тебя.

– Бывает порой, – Кана повела головой так, как водят высокоинтеллектуальные люди, когда очень остроумно отвечают на заданные вопросы, довольствуясь своим ответом. И в то же время она была проста и незамысловата в общении. Проста, как камень. Но в камне в этом таится что-то умное и прогрессивное, явно с немалой силой воли и не бесхребетным характером.

– Кажется, ты еще хотела что-то сказать про мудрых людей.

– Да. Вот говорят: всегда найдется человек умнее тебя. Ну, а если, предположим, ты бог? – улыбнулась Кана. – Я понимаю, что это что-то вон выходящее, но предположим? Выходит, фраза это не до конца умна. Впрочем, может ты человек, который больше всех потратил часов на то или иное дело. И тогда вопрос: если кто-то умнее тебя? Может, это как-раз таки бог? – Кана совсем стала похожа на философа. И совсем не на юного… – Можно ли сказать, что эта фраза связана с чем-то высоким, с чем-то, что люди не могут постичь? – Кана задержала взгляд на чем-то абстрактном, будто бы представляя, как её мысли будут выглядят в живую, среди людей. И снова лицо её пришло в оживленное движение. – Конечно, нет. Просто мне кажется, что фраза эта… Ну, скажем так, слишком поверхностная.

Василий внимательно выслушивал каждое её слово, будто бы в голове расщепляя её фразы на атомы.

– Хм… Казалось бы, я просто спросил про книгу.

– Да, – улыбнулась она, – заносит порой, согласна.

– Да нет, что ты, продолжай. Хоть с кем-то пообщаюсь.

– А есть недостаток в этом? – она глянула на его лицо.

– Ну, просто я тоже частенько думаю.

– О чем? – девушка, очевидно, по-настоящему заинтересовалась.

– Да о всем и в то же время ни о чем существенном, – почесал он затылок. – Так, хаотичные мыслишки. Хотя бывает иногда знаешь как, хочешь подумать, а не о чем… Сразу так грустно становится.

– Ну, можно лишь сказать, что в жизни нужно быть конкретным, иначе тебя никто не пойме-ё-ё-т, – Кана стала внезапно серьезной. Теперь она была похожа на какого-то политика.

– То есть? – уточнил Василий.

Кана вздохнула, набрала воздуха в легкие, и сказала:

– Разве можно быть в нашей жизни абстрактным? Конечно, в абстракции видеть нашу жизнь проще, так виднее каждая деталька нашего мироздания, но нужно быть конкретным, я считаю. И в этом я убедилась на опыте.

– Наверно ты права, – Василий повел плечами. – Опыт дает многое. Опыт дает убеждение в тех или иных вопросах.

– Именно. Опыт – пожалуй, самый важный ресурс в нашей жизни. И зависит только от тебя то, как ты им распоряжаешься: рационально или же нет. Кто-то вобще этот опыт не замечает. А другой же собирает нежно, тщательно и внимательно, обходятся прямо как с алмазом.

– А как же эмоции?

– Эмоции это приходящее. Это тоже важно, но без опыта ты никуда не поедешь, – она отрицательно помахала руками. – Благодаря опыту ты как раз-таки получишь эмоции. Или в ходе получения этого опыта.

– Ну да…

Кана и Василий еще долго болтали о тех или иных вещах. О мироздании, о книгах, о том, как правильно нужно готовить какие-то блюда.

Василию казалось, что они очень хорошо сдружились за один единственный день. Надолго ли это? Непонятно. Но сейчас вдруг у них зашел разговор про жизнь Каны. Она задумалась, переминаясь с одного взгляда на другой, будто расценивая Василия. Только вот непонятно, что она расценивала.

– О чем задумалась?

– Да вот думаю… Ты точно хочешь услышать?

– Ну да, почему бы и нет?

– Это долгая история, – она сощурила глаза и посмотрела на небо. – Может, тебе станет скучно и начнешь жалеть, что согласился.

– Как бы то ни было, сейчас я хочу услышать.