– Почему сразу конец? – сказал Виктор. – Рано или поздно, мы можем свидеться где-нибудь, ведь наш мир не вертится вокруг этого городка, он вертится вокруг всех городков. Мы уже немаленькие, можем и приехать на поезде, сложно что ли? Нет ведь…

В тот момент я и не знала, что сказать… Конец нашей дружбы, вот он. Не из-за ссоры, не из-за обиды, не из-за чего-то еще, а из-за того, что их бабушка с дедушкой решили просто-напросто переехать. Не знаю, что сподвигло их на это, но решение их было окончательным. Да, поначалу мы звонили друг другу, болтали, но как таковых друзей у меня больше не было. Это было последнее полноценное лето, которое мы провели вместе, отрываясь по полной. Но кто бы мог подумать, что конец столь близок и внезапен? Дружба наша драгоценная резко прервалась. После этого у каждого образовалась своя, другая жизнь. И у меня в том числе.

Вот так закончилась еще одна важная страница моей жизни. Белая, хорошая, качественная страница. Далее идут то ли заляпанные и порванные страницы, то ли очень качественные – не поймешь, потому что жизнь была насыщена огромными трудностями, и в то же время трудности эти вознаградились так или иначе. Но порой я думаю: не слишком ли высока цена?..

5.Пища для ума (продолжение)

– Не слишком ли много информации за раз? Давай продолжим в другой раз, а то, я боюсь, переутомила тебя. Не засыпаешь там?

– Нет, что ты, – сказал Василий. – Очень даже интересно, продолжай. Он сидел в такой позе: нога закинута за ногу, кулак подпирает его подбородок, иногда рука почесывает подбородок. С внемлющим взглядом он слушал Кану.

– Хватит уж тебе. Я не обижусь на то, если ты скажешь, что да, устал от моей истории. В этом нет ничего страшного, к тому же время уже позднее, – сказала Кана, кинув взгляд на часы Василия.

– И правда, – сказал он, глядя на часы. – Продолжим потом, при следующей встрече?

– Угу, – кивнула Кана, собираясь уходить из парка. – До встречи.

– Подожди, – Василий встал с лавочки, – может, тебя проводить? Темновато уже.

– Нет, что ты, – она улыбнулась. – Не нужно. Я сама.

– Ну хорошо, пока.

– До встречи, – повторила Кана.

Медленно, постепенно её фигура исчезала вдалеке, растворялась, как воск, пропадала, как туман, гасла, как свечка.

Василий и не заметил, как остался совсем один в парке. Ни единого живого человека.

– Ну дела… – произнес он сам для себя неожиданно вслух.

На следующий день Василию почему-то очень не хотелось просыпаться. То ли из-за дождливой, сырой и серой погоды, нахлынувшей точно наподобие потопа, то ли от чего-то еще. Но то было фактом. Он витал вроде бы не во снах, но в каких-то своих пространственных раздумьях. Он как бы думал, будучи не открывая глаз и не просыпаясь. У него порой, хоть и редко, но такое случалось. Относился он к этому неоднозначно. Порой Василию в таком состоянии приходили вполне хорошие и логичные мысли, от которых он вскакивал с кровати и шел воплощать их, а порой ему приходили в голову всякие бесполезные и случайные видения, которые не несли абсолютно никакой пользы. Иногда эти видения были даже страшны.

Так, одним дождливым днем, словом, такой сейчас и был на улице, Василию привиделось, как он вдруг стал космонавтом, залез в корабль, начал уж было взлетать, как вдруг телепортировался в непонятное место, которое находилось прямо в космосе! Василий даже в полудреме запаниковал каким-то своим внутренним нутром, его охватил страх, и он даже почувствовал холодные капельки пота на своем лице. Возможно, благодаря этим капелькам позже он и вскочил с кровати. Так или иначе, потом он начал в этом месте левитировать, обернувшись, он заметил, что за его спиной образовались детские игрушки: плюшевый медвежонок белого цвета, деревянная гоночная машинка красноватого цвета, на еле-еле крутящихся колесах (хотя казалось бы, как они вообще могут крутиться в космосе), небольшой мячик серого цвета и маленький розоватый сачок для ловли бабочек. Василий мало придал этому значения, ибо он не до конца осознавал, что это все сон. Далее он начал летать в космосе, рас расталкивая темное неощутимое пространство.