Моя жизнь во Христе. М., 2002. С. 191). Слова молитвой и постом взяты из святого Евангелия (Мф 17, 21). В них кратко указаны самые главные орудия защиты против бесовской напасти. Прежде всего необходимо усиленное взывание к Богу о помощи (молитва), без чего мы не в состоянии одолеть опытнейшего и коварнейшего врага. Пост же в широком смысле означает воздержанную жизнь, когда человек духовно свободен и не прилепляется к миру (пище, чувственным удовольствиям, славе и пр.). Именно через эту прилепленность человека ко всему мирскому бесовские силы пленяют его. Он попадает в незримую, но реальную и трудно расторжимую зависимость от скрытых губителей. Одна из причин их успеха заключается в том, что человек пребывает в слепоте и не понимает, что происходит. Он находится в благодушном состоянии, сводя все к привычке, которую он (как ему наивно кажется) однажды усилием воли преодолеет. Когда возникают первые жизненные неприятности (ссоры в семье, дисциплинарные меры на работе, симптомы опасной болезни), он делает первые слабые попытки сойти с опасной тропинки. Но безуспешно. Причина одна: демоны умело скрывают от него ту пропасть, которая его ожидает. Прием их достаточно примитивен. Они усыпляют его, внушают, что ничего бедственного не происходит. Хотя история человечества полна бесчисленных примеров разрушенных жизней, пьющий человек охотно принимает их внушения, потому что хочет этого. Чем больше проходит времени, тем легче бесовским силам совершать свое разрушительное дело. Враг окончательно овладевает человеком и губит его только тогда, когда приводит его к мысли, что положение безнадежно и что выхода нет. Но это не более чем бесовская ложь: пока человек жив, в нем остается воля, хотя и слабая, плененная, искаженная греховной страстью. И если человек, увидев себя на краю бездны, несмотря на всю свою немощь, искренне будет взывать к Богу о помощи, Господь ее подаст: невозможное человекам возможно Богу (Лк 18, 27).

Бесы губят людей не только через плотские страсти (блуд, наркомания, пьянство, курение и др.), но и с помощью душевных (гордость, тщеславие, сребролюбие и пр.). Святые отцы говорят даже об особой специализации падших духов: бес блуда, бес тщеславия, бес чревоугодия, бес пьянства и т. д. Преподобный Иоанн Лествичник указывает на особую сосредоточенность некоторых демонов: «Есть бес, который, как только мы возлегли на одр, приходит к нам и стреляет в нас лукавыми и нечистыми помыслами, чтобы мы, поленившись вооружиться против них молитвою и уснувши со скверными помыслами, объяты были потом и скверными сновидениями.

Есть между злыми духами бес, называемый предваритель, который тотчас по пробуждении является искушать нас и оскверняет первые наши мысли. Посвящай начатки дня твоего Господу; ибо кому прежде отдашь их, того они и будут. Один искуснейший делатель сказал мне сие достойное внимания слово: «По началу утра, – говорит он, – предузнаю я все течение дня моего» (Прп. Иоанн Лествичник. Лествица. 26, 103–104).

Созревшая и укоренившаяся страсть является невидимым идолом, поставленным внутри человека. Ему он служит и поклоняется. Поэтому святой апостол Павел называет жизнь по страстям идолослужением: ибо знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога (Еф 5, 5). Нельзя возлюбить Бога, пока человеком владеет страсть.

Путь к освобождению от тирании той или иной страсти только один – искреннее покаяние и решимость исправиться. Чем раньше, тем лучше. Чем дольше человек ведет греховную жизнь, тем больше травмируется душа. В святоотеческой литературе проводится мысль, что страсть является прежде всего болезнью воли, хотя и другие свойства и способности человека при этом извращаются. Для исцеления от этого нужен подвиг, а не повторение на исповеди из месяца в месяц, из года в год одних и тех же грехов. Если это происходит, то значит, что в глубине души человек сроднился со страстью и только на поверхности сознание имитирует борьбу с ней. «О, как сладостны поводы к страстям! Человек может иногда отсечь страсти; вдали от них наслаждается тишиною, веселится, когда прекращаются они: но не может сделать, чтобы не было у него причин к страстям. Поэтому искушаемся и нехотя и печалимся, когда мы в страстях, но любим, чтобы оставались в нас поводы к ним. Грехов себе не желаем, но приводящие нас к ним причины принимаем с удовольствием» (