которым стал Марпа-переводчик. Таким образом, мы снова исходим из данности каждой конкретной личности и видим, что линейных связей между гуру и самореализацией нет. Все зависит от реальности самой Реальности, а для человека – от буддхи как способности различать реальное и нереальное. Сила различения не предполагает уничтожения, ибо уничтожить вообще ничего не возможно. Просто само различение снимается в недвойственности (адвайта), и буддхи обращается от проявленного к своему источнику (сат-чит-ананде). Когда плохой гуру велит ученику идти по воде, то хороший ученик идет по воде к великому удивлению своего учителя, который сам на такое не способен, да и глазам своим не верит!

Поскольку буддийская випассана представляет собой практику внимания в самом чистом виде, постольку буддхи задействован и развивается перманентно. Если само внимание – та интенциональность, которая представляет собой осознание, то буддхи – тот разум, который проводит различение между нереальным (как частными или фоновыми помехами, сбивающими внимание, так и самими процессами, выступающими объектами отслеживания) и реальной субстанцией настоящего, которая есть «чистая пустота» без ничего. Именно деятельность буддхи определяет ту поворотную точку, которая составляет переход от самадхи к панъе. Стадия самадхи относится к объектной концентрации. Саматха (самадхи) считается предварительной практикой перед випассаной. Надо отметить, что вывод о прогрессивности буддизма по сравнению с индуистской йогой – а именно «недостаточность самадхи для просветления», – который делают буддисты, обусловлен их пониманием самадхи. В йоге только последняя из восьми стадий самадхи (нирвикалъпа) ведет к кайвалъе (освобождению), которая тоже не является просто иным обозначением нирвикалъпа-самадхи. Мы отчасти коснемся этих тонких различии в главе о целеполагании. Просто в тхераваде[34]самадхи сводится лишь к развитию сосредоточения на объекте для успокоения ума и считается «успокоительной» («неподвижной») стадией, предваряющей собственно випассану. Иными словами, стадия нейтрализации манаса в йогических терминах.

Випассана как деятельность буддхи направлена на просветление путем развития самосознания в процессе углубленного внимания к себе. Как мы уже отмечали при сравнении западной философии и веданты, это созерцание тела, созерцание чувств, созерцание ума и объектов ума. Последовательные выводы об их непостоянстве и нереальности позволяют обратить внимание на Реальность как Великую Пустоту. Таким образом, когда нам уже нечего осознавать, внимание рефлектируется в самое себя через эту пустоту: «Осознаю, что осознаю», – то есть никакого осознания, отличного от Пустоты, больше нет, и различие нереального и реального снимается. Отсюда возникает тот совершенно странный вывод просветленного, что «нирвана тождественна самсаре». Все объекты продолжают существовать в своей истинной реальности, то есть пустотности, и все нереальное реально пусто (ничтожно). Вот почему никто из просветленных не пытается ничего менять в этом мире за исключением содействия развитию осознания всех людей. И даже позиция Авалокитешвары, не готового уйти в Нирвану, пока последнее живое существо не спасется, состоит в сострадании, а все его тысяча рук – это символ помощи в осознании, а вовсе не неуемной мирской благотворительности.

Буддхи (разум) – не составляющая конкретной традиции вроде индуизма, а общая способность, развиваемая во всякой духовной практике и позволяющая в итоге воплощение реального во всяком нереальном. То есть любая духовная традиция предназначена для того, чтобы возводить нереальность в реальность, но все они растворяются в свете Реальности. Процесс традиционной реализации состоит во взаимодействии нереального с реальным, полное тождество которых составляет Реальность. Развитие чувствительности к структурным аналогам в подобных процессах тоже составляет прерогативу