– Эх, – покачал головой дед, к которому я подсознательно прижалась в поисках защиты. – Этот зверь рук не боится, а значит, зла от них не видел. Без имени этой рыси нельзя. Да и на границу я не позволил бы её отправить, коли бы не решение князя. Измени его, Кайрим, пока не поздно. Пусть здесь живёт, ребятишек вон охраняет, они давненько про неё спрашивают. Рысь ручная, где такое диво видано?

– Пройдёт волна, и вернут твою рысь, дед Михась, – позволил себе мягкости в голосе князь Кайрим. – Сейчас же там любая помощь как воздух нужна, а рысь – зверь дикий. Когти, зубы не дадут пропасть. Позаботятся о ней. Верно я говорю, Аргор?

Так вот ты какой, дрессировщик волкодлаков? Если и бывает неприязнь, возникающая при первой встрече, то вот она и пожаловала. Аргор встретился со мной взглядом, и в ответный я вложила весь максимум той злости, что клокотала в душе. Расходный материал, значит? Ну покажу я тебе! Назло всем выживу! И волкам этим из Чёрной топи хвосты накручу!

Лёгкое изумление в карем взгляде сменилось задумчивым прищуром.

– Сама, говоришь? – протянул дрессировщик, не отводя от меня глаз. – Ну что ж, посмотрим. Я забираю кошку, князь.

Мужчина с границы протянул руку к знахарю, и тот, утерев выступившую слезу, отдал мой поводок.

Мрачно глянув на князя и его спутника, я боднула головой деда в щёку и спустилась на землю, мысленно сжимая тоскливо занывшее сердце. Не оборачиваться, прощаться лучше так, по своей воле всё равно возвратиться не смогу. Но тихий всхлип позади разрушил тщательно возводимые в душе стены, и я, вернувшись к старику, упёрлась лбом ему в грудь. Михась потрепал меня за ухом дрожащей рукой.

– Береги себя, Мира, а я за тебя Доле помолюсь, авось свидимся ещё, – негромко сказал он мне, а затем обратился к мужчинам: – Вы только мясом сырым её не кормите. Не любит она его.

– Не простой это зверь, князь, – задумчиво обронил Аргор у меня за спиной и успокоил старика: – Ладно, дед Михась, будет ей имя, да и еду приготовим. Чай, я не железный, к тому же и кошка умнее, чем кажется. Пойдём, Мира.

Поводок натянулся. И мне ничего не оставалось, кроме как, бросив на своего спасителя прощальный взгляд, последовать за Аргором навстречу новой судьбе.

Вероятно, можно было выбить слезу, сорваться с поводка, забиться под лавку и остаться с Михасем. За проведённые вместе дни я успела привязаться к старику. Он как добрый дедушка, которого я никогда не знала: любящий, заботливый. На какое-то время даже забылось, что дома меня ждут родители и наверняка весь город пестрит листовками, а социальные сети ломятся от объявлений о пропаже. Ещё одна из тех, что «ушла и не вернулась, была одета…».

Но я привыкла принимать обстоятельства такими, какие они есть, и идти вперёд, как бы ни было тяжело. А нынешним обстоятельствам сложно что-либо противопоставить, поэтому буду жить дальше и, если появится возможность, непременно вернусь. Не навсегда же я стала зверем? Значит, надо сохранить максимум человеческого. А если?.. Нет, не думать об этом, я справлюсь. Меня ждут, и я должна вернуться. Хотя бы к деду…

Аргор, видимо, не зря тренировал зверей. Знахарь рассказывал о нём исключительно с уважением, говорил, что угрюмый пограничник понимает язык всякого живого существа. Дед Михась называл его заклинателем зверей. Аргор не тянул поводок и, казалось, подстраивал свой шаг под мой, а я беспрестанно оглядывалась, пытаясь понять, как же всё-таки мне поступить. Ведь не поздно ещё сбежать под крышу пропахшего сухими травами и цветами уютного дома. Будет ли это трусостью?

Ворота деревни появились неожиданно. Я настолько погрузилась в свои мысли, что чуть не врезалась головой в один из столбиков, к которым ворота крепились. Только окрик и резко натянувшийся поводок привели меня в чувство.