На следующий день я достал из сумки три пленочные кассеты с заснятыми кадрами хроники путешествия и, как заядлый фотограф, кинулся проявлять их и печатать. Технология отработанная: руки суешь в рукава толстой куртки, только наоборот – снаружи внутрь, берешь кассету с пленкой, разобранный фотобачок из четырех частей, подол куртки обматываешь вокруг всех этих штук, на всякий пожарный случай накрываешь еще покрывалом сверху. На ощупь в темноте, чтобы не засветить тридцатишестикадровую пленку марки «Свема», достаешь аккуратно из кассеты и начинаешь процесс наматывания пленки на направляющую спираль бачка. Когда все манипуляции с перемотками, разведением реактивов, заливкой и прочими манипуляциями были проделаны и проявлена последняя пленка, я стал на просвет осматривать еще мокрые негативы. В том месте, где я пытался сделать снимки из иллюминатора самолета на обратном пути домой, на каждом кадре негатива отпечатались темные сферические пятна. Может, это были блики от стекла, может, проявитель в этом месте слабее на пленку подействовал от ее слипания в бачке, но на всех кадрах из полета в небе были эти пятна. «Испорченные кадры», – подумалось мне. После печати я действительно на фотографиях увидел бледно-светлые шары рядом с самолетным крылом. Было впечатление, что это застывшие в невесомости, слегка издающие свет капли воды. Весь фотоотчет по поездке был представлен родителям и остальным родственникам, пришедшим послушать рассказ о том, как живет наша дальняя южная родня. В итоге вся поездка уложилась в 18 дней и кучу новых впечатлений. Еще не улеглись воспоминания и переживания от этого путешествия, а уже через неделю я был готов ко второй смене пионерского лагеря на озере Тургояк.

День заезда в этот лагерь на очередную вторую смену я снова ждал, как манну небесную. И вот, когда наступил этот благословенный день, всё повторилось как и в прошлый, и в позапрошлый годы. Площадь перед Дворцом автомобилестроителей, знакомые лица, автобусы, загрузка, путь до лагеря, суматоха сдачи путевок, камера хранения для чемоданов, разбивка по отрядам, занятие комнат, коек, тумбочек, получение формы… Эта суматоха так заводила, что усталости совсем не чувствовалось, и cпадала она только тогда, когда ты садился на край кровати перед отбоем. Да, всё повторяется, но уже с высоты прожитого года начинает восприниматься иначе. Детские поступки прошлого лета переосмысливаются, появляются новые идеи, друзья, чувства. Остается неизменным только расписание смены с ее днем Нептуна и прочей чепухой, ну и поход вокруг Тургояка.

Манной небесной для меня был именно этот поход, всё остальное уходило на задний план. Я, конечно, и с родителями мог бы уехать на противоположную сторону озера, чтобы пожить в палатке, но это было совсем не то. Дух отрядного коллективизма, дух свободы, дух единения с природой – вот что было главным, а с родителями и их друзьями чувствуешь себя под неусыпным контролем, защитой, чрезмерной опекой и не получаешь полного раскрепощения.

В жесткой иерархической пирамиде человеческого общения всегда есть место «клубу по интересам», когда большая группа единомышленников, независимо от положения и достатка в обществе, собирается вместе, чтобы весело провести время с пользой, занимаясь совместной однонаправленной деятельностью. Для кого-то это кружок, секция, музыкальная школа, игра в песочнице, рыбалка с мостика, сбор ягод в лесу, просмотр фильма в кинотеатре, поход в библиотеку за очередной интересной книгой, а для меня – поход. Но, кроме всего вышеперечисленного, лично для меня это маленькое путешествие на противоположный берег озера отождествлялось с каким-то непостижимым душевным успокоением. Объяснить это было невозможно. Просто на уровне подсознания я чувствовал, что мне туда надо! Что там открывается какая-то внутренняя связь и что, возвращаясь, я становлюсь отчасти другим.