– Кстати. Вы проверяли экспозицию? Ничего не пропало?

– Конечно, я всё осмотрел. Видимых повреждений витрин нет. Все экспонаты на месте. Думаете, это мог быть вор?

– Да. Вы же сказали, здесь много ценных вещей.

– Верно, я говорил. Но поймите, все эти предметы имеют ценность только для поклонников творчества поэта. У нас нет драгоценностей или золота.

– А картины? – Дина обвела взглядом стены, увешанные пейзажами и портретами.

– Картины тоже не представляют интерес для рынка. Тут много реплик, нет известных авторов.

– Понятно.

Максимова прошла в третий зал, где была воссоздана атмосфера рабочего кабинета Пушкина. Обои в помещении красного цвета, у стен стояли две витрины, в которых представлены издания московских журналов с публикациями Александра Сергеевича и его приятелей. У окна виднелся стол, где под стеклом лежали страницы с рукописными текстами, перо для письма и какие-то брошюры.

Судя по всему, увиденный призрак появился из этого помещения.

Дина внимательно всё осмотрела, но взгляд ни за что не зацепился.

Она и Синицын вернулись в холл, где уже подъехала машина скорой помощи. Врач осматривал Дятлова.

– Ну что можете сказать? – дождавшись окончания работы медика, Максимова подошла к сотруднику медицинской службы.

– Да особо ничего. У пострадавшего шок, но никаких повреждений нет.

– Алкоголь?

– Нет. Он трезв.

– Наркотики?

– Зрачки и пульс в норме.

– Значит, полностью здоров?

– Похоже, что так.

– А как можно объяснить потерю сознания? Он не меньше двух часов лежал без признаков жизни.

– Это может быть связано с хроническим заболеванием. Ему надо провериться. Но никаких внешних факторов, указывающих на его состояние, я не обнаружил.

– Такое может быть вызвано чем-то увиденным?

– Вполне. Я же говорю, у него шок. Подобное случается при сверхэмоциональном напряжении.

– Испуг?

– Верно.

– Ладно. Спасибо.

Медик ушёл, а Дина подошла к Велизарову, который что-то обсуждал с Анфисой Петровной.

– Мы можем открываться? – тут же спросил он.

– Не вижу причин этого не делать. Похоже, ваш охранник чего-то испугался, но… это могло быть что угодно.

– А если действительно был призрак?

– Доказательств мы не нашли, сами понимаете. Но, если Дятлов придёт в себя и что-то расскажет – звоните, – Максимова протянула управляющему визитку.

– Что-то про призрака?

– Нет, посущественнее. Призраками полиция не занимается.

Максимова закончила составлять отчёт и теперь перечитывала заполненную форму в компьютере. Хотя, собственно, в этот раз в отчёте и писать-то особо было нечего. Странный инцидент на Арбате скорее можно отнести к ложному вызову, так как никакого состава преступления не обнаружено, однако Дина решила зафиксировать происшествие и записала все узнанные ею детали.

Со вчерашнего дня она думала о событиях в музее Пушкина, ощущая странное чувство, которое посещает, когда выходишь из дома и всю дорогу кажется: что-то забыл, крутишь в голове мысли на этот счёт, но ничего не приходит. Вот и сейчас старший лейтенант мучилась в раздумьях: всё ли она осмотрела, все ли вопросы задала?

В музее ничего не пропало, повреждений витрин нет, взлома тоже. Охранник Тарас был трезв, на наркомана не похож, да и с виду не производил впечатление больного или эмоционально нестабильного человека. Это также подтвердили уборщица и управляющий. Так в чём же дело? Почему остался неприятный осадок недосказанности и незавершённости?

В историю с призраком Максимова не верила. Подобные рассказы, как правило, придумывают либо для того, чтобы что-то скрыть, отвлечь внимание, либо… Дина посмотрела в окно, где прохладный летний вечер спускался на город. Либо кто-то инсценировал появление призрака, облачившись в тёмные одежды. И тогда получается, что Дятлов действительно что-то видел, поэтому так испугался.