Дома Анна сделала кофе и когда Николай присел за стол, сказала: «Ты знаешь, я себя не контролировала в парке, как будто это другой человек бил ножом эту наркоманку», Николай ласково погладил её руку и улыбнулся: «Давай забудем об этом, как о кошмарном сне, мы вместе, а значит переживём все невзгоды, жизнь так устроена – горе сменяется радостью и так далее». Анна сделала глоток и тихо прошептала: «Но у меня абсолютно нет раскаяния, я убила человека, а угрызения совести не чувствую, наверное, внутри проснулись какие-то тёмные силы, выпустившие наружу маниакальные наклонности. Коля, я очень боюсь, что перестану себя контролировать, ты ведь не бросишь меня?». Он, подумав, серьёзно ответил: «Ты долгое время терпела от своей матери мракобески унижения и обиды, не в силах сопротивляться её власти, у тебя сложился комплекс собственной неполноценности и уверенность в превосходстве матери над тобой. Это как сгибание деревянного прута, когда-нибудь он сломается, высвобождая энергию, что и произошло с тобой сегодня. Увидев смерть Рольды, ты сорвалась, нашла виновную и покарала её, этот мир жестокий и каждый реагирует на его вызовы по-своему».

Раздался стук в дверь, когда Анна открыла её, то увидела на пороге Ингу с толстым котом в руках, которая предложила: «Тётя Аня, я знаю, как вам тяжело, возьмите Барсика, он конечно не собака, но очень приятно мурлычет, когда его гладят и целыми днями может сидеть на подоконнике и смотреть в окно». Появился Николай и мягко сказал: «Спасибо Инга, но нам нужно время, чтобы прийти в себя после смерти Рольды». Но девочка не сдавалась: «Тогда возьмите черепашку Люсю, или рыбок, их не надо выгуливать», когда Анна закрыла дверь, с лестничной клетки донёсся голос ребёнка: «Есть канарейка и коллекция марок, с изображением животных Африки».

4

Дина Трушкина положила телефон и сообщила супругу: «Звонила Зоя Ярушина, говорит сегодня в парке наркоман зарезал собаку Коли Шульца, только сейчас похоронили бедное животное», она задумчиво уставилась на Бориса, который с серьёзным видом ел овсяную кашу с куриной ножкой. Она, долго проработав терапевтом в поликлинике научилась сдерживать себя в общении с неадекватными пациентами, но дома давала волю эмоциям, и муж покорно выслушивал с виноватым видом все её претензии. Он был однолюбом, супруга понимая это, была благодарна ему и знала тот предел, когда надо остановиться в своих придирках, но сейчас её понесло: «Боря, ты уже кашу ешь с курочкой, что-то новое в твоём меню, ты сам свалился в яму обжорства и тянешь туда меня. Из-за наших животов остались всего две позы в любовных утехах, а ведь совсем недавно их было много, и соседи с четвёртого этажа в полной мере слышали это». Боря спокойно обсосал косточку, окинул её прощальным взглядом и спокойно ответил: «Диночка, я взрослый мужчина, твоя кашка не утоляет голод, поэтому я дополнил утреннее меню куриной ножкой. А по поводу полноты не волнуйся, у тебя аппетитные бёдра, красивая грудь и, вообще, я жду вечера, как солдат дембеля, чтобы вдохнуть полной грудью аромат твоей женской нежности». Супруг знал слабые места своей жены и бил по ним без промаха: «Выгляни в окно, посмотри на этих худых, похожих на велосипеды баб, ни сиськи, ни письки, зато в тебе чувствуется порода, вальяжность великосветской дамы, знающей себе цену и умеющей преподнести себя обществу. А я твой слуга по жизни, готовый ради своей повелительницы идти и в огонь, и в воду, готовый за неё отдать свою жизнь. Но пойми госпожа, твой раб любит поесть и…», договорить он не успел, Дина обхватила его голову и прижала к себе. Потом она дала супругу куриное крылышко и направляясь в комнату бросила: «Доедай, чисть зубы, и я тебя жду в спальне, можешь ты, сволочь, своими речами зажечь огонь в сердце женщины».