Когда с помощью Сафии Мелине удалось вымыться, та смазала её обгоревшую кожу бальзамом из трав и удалилась. Завернувшись в мягкое полотно, Мелина села возле окна и смотрела, как в тени крепостной стены упражнялись воины на мечах. Звенела сталь, мужчины периодически вытирали пот со лба, но продолжали сражаться, разбившись на группы. Скользнув взглядом дальше, она невольно остановилась на Адриане, который стоял у стены, сложив руки на груди. Высокий, поджарый, мрачный. Короткие тёмные волосы, чёрные брови, прямой нос, полные губы и твёрдый подбородок, заросший щетиной. Жёсткий взгляд, упрямая поза. Такие люди обычно служат императору, но в этом замке императором был он. И мог делать всё, что захочет.

Вздрогнув, Мелина отпрянула от окна. Как ей договориться с Адрианом, чтобы он помог ей добраться до Дамаска? Может, ей попробовать побеседовать с Филиппом, раз тот был так добр к ней вчера? Тем более, Адриан хотел избавиться от неё в пустыне, значит, не станет её удерживать здесь против воли…

Сафия бесшумно вошла в комнату. В её руках Мелина увидела платье, а за ней шёл слуга, неся поднос с едой – козий сыр, хлеб и глиняный кувшин.

– От утренней трапезы немного осталось, – пояснила кухарка. – Я нашла для тебя платье, оно принадлежало моей дочери. Тебе будет велико, но его можно подшить.

– Спасибо, – искренне произнесла Мелина. – Могу я увидеть Филиппа?

– Можешь. Только сначала оденься и поешь. Я позову его.

Вскоре Мелина вновь села возле окна. Солнце уже было высоко, и воины покинули двор, не в силах упражняться при таком зное. Мелина вновь подумала о том, что с ним ей придётся столкнуться, когда она продолжит путь в Дамаск. Она знала, что яйца шелковичных червей перенесут жару и уже в городе можно будет заняться производством шёлковой нити. Надеялась, что там найдётся достаточно тутовников, чтобы кормить их листьями личинок. Ей понадобится месяц, чтобы они превратились в гусениц и начали плести коконы. Ещё несколько месяцев потребуется на то, чтобы в её руках оказался шёлк, который можно начать продавать и откладывать деньги.

– Вы хотели видеть меня? – донёсся до Мелины голос Филиппа. Он стоял в дверях, не решаясь войти. Без доспехов она его еле узнала.

– Да, мессир, – Мелина хотела поклониться ему, но вспомнила, что больше не рабыня и после побега из Константинополя принадлежит только себе.

– Сафия недовольна вами, – он остался стоять на месте, с любопытством рассматривая её. Мелина смутилась. – Что вы натворили, кроме того, что из дьяволёнка превратились в прелестную девушку в её заботливых руках?

– Думаю, она невзлюбила меня за дерзость.

– У неё трудная жизнь, Мелина из Константинополя. Ей вообще мало кто нравится, видимо, поэтому Адриан так ценит её.

– Вы были очень добры ко мне вчера, – медленно произнесла Мелина. Указав взглядом на корзину, добавила: – И помогли мне даже с этим.

– Это был отважный шаг с моей стороны, – усмехнулся Филипп. Глубокие морщины на мгновение прорезали его доброе лицо. – Быть спасителем не только юной девушки, но и сотен будущих гусениц!

– Позже я расскажу вам об этом, – она замялась. – Я хочу попросить вас помочь мне добраться до Дамаска.

– А я хотел бы расспросить вас о караване. Думаю, Адриан тоже бы послушал эту историю. Раз вы ещё слабы и это очевидно, то может, составите нам компанию за ужином? А после вашего рассказа можно будет подумать о вашей просьбе.

Мелину пробрала дрожь. Голос Филиппа казался вкрадчивым и мягким, словно шёлковая ткань. Его глаза излучали доброту и участие, но выросшая в неволе девушка понимала, что может за этим таиться. Она будет сидеть с ними за ужином за одним столом? И к чему это всё приведёт? Мелина внутренне ощетинилась от мысли, что ей придётся защищаться. Но сможет ли она сделать это?..