Он смотрел на серебряный кубок, словно застывший в его руке. Пламя очага озаряло рубиново-красную жидкость, грозящую выплеснуться наружу. Невольно вспоминал хрупкое тело девушки, которую усадил в седло перед собой. Грязные кудрявые волосы, торчащие в разные стороны. Гордо вздёрнутый подбородок. Дерзкий взгляд. Угловатые острые плечи, обтянутые старым, поношенным платьем. Сколько жизни и упорства в этом тщедушном создании! Конечно, её удары были слабыми, но наполненными таким отчаянием, что это лишь подлило масло в огонь. Адриан был готов испытать какие угодно чувства и эмоции, но только не жалость. Именно она – показатель слабости. Показатель уязвимости, которую всегда чуют враги. Да и какое может быть сострадание для человека, живущего в обнимку со смертью? Готового остаться в пустыне на растерзание волкам, лишь бы не спастись? Не использовать все шансы для этого?..

Адриан помнил, как они въехали в притихший и ярко освещённый двор Аш-Альдеба. Факелы горели на каждой стене, не оставляя теням ни одного шанса на укрытие. Многие считали это расточительным, но только не он. Вышколенные слуги, преданные воины, годами нажитые богатства – всё это давало шанс на то, что выживет он сам. Шанс и на то, что сумеет отстоять свои права на крепость, некогда принадлежащей одному работорговцу…

– Я могу идти сама, – прошептала девушка, которую Филипп называл Мелиной из Константинополя. Когда она слезла с коня, то её ноги подкосились, и она упала бы, если б её не успел подхватить друг.

– Я не собираюсь ждать этого всю ночь, – бросил тогда он, не глядя на неё. – Филипп, отведи её в комнату Сафии, пусть она займётся девчонкой.

– Где моя корзина? – она подняла на него наполненные мольбой глаза. – Я никуда не пойду без неё.

– Она у меня, – заверил её Филипп. – Пойдём.

Адриан мрачно смотрел, как его друг, бережно поддерживая Мелину под локоть, вёл в крепость. Она шла словно вслепую, спотыкаясь на высоких гранитных ступенях. Иногда вскидывала голову и испуганно озиралась по сторонам. Видела большой зал со шлемами, тюркскими саблями, круглыми щитами с чеканными узорами, гобеленами и скрещёнными копьями. Арки, подсвеченные уличными огнями. Свёрнутые и лежащие грудой персидские ковры на полу, устеленному листьями камыша. Сундуки с украшениями и благовониями. Приземистые диваны без подушек, видневшиеся в полумраке вдоль стен. Бронзовые светильники, которые начали зажигать расторопные слуги. Адриан знал, что поднявшись на второй этаж, Мелина увидит ряд закрытых на замок нежилых комнат. Окажется в покоях его кухарки Сафии, которая тоже не будет рада неожиданной гостье.

Поддавшись неясному порыву, он проследовал вслед за Филиппом и Мелиной наверх. Слышал позади себя лёгкие шаги одного из слуг, нёсшего факел. Остановившись перед дверью, громко постучал, но та тут же отворилась, словно Сафия ждала их.

– Девица на твоё попечение, – устало произнёс он, взглядом указав на спутников. – Её нужно привести в порядок. Отмыть и дать еды.

Мелина судорожно вздохнула, но промолчала. Сафия коротко кивнула.

– На каком языке она говорит, мессир? – поинтересовалась кухарка.

– Понимает латынь.

– Будет сделано, мессир.

– Корзину тоже заберите, – вмешался Филипп, протягивая Сафии вещи Мелины.

– Там несметные сокровища, – поддел Адриан, вновь чувствуя растущее раздражение, напоминавшее ему змею, готовую к броску.

На мгновение Мелина застыла и обернулась. Их взгляды встретились, но он не понимал, что мелькнуло в её широко распахнутых глазах на чумазом лице.

– Здесь ты в безопасности, – нехотя пояснил он. – У меня нет привычки грабить гостей под собственной крышей.