Все затаились в ожидании, выдыхая дым на балконе, который ветром быстро сносило влево, кто-то стоял у двери выглядывая из маленькой щелки, чтобы не пропустить сопровождающих, я был в подвешенном состоянии, будто бы наполовину мертв. Стали сказываться тусовки, недосып, боль в животе от выпивки и какое-то слабоумие и пробелы в памяти, я не мог прийти в себя. Не знаю из-за чего, из-за выпивки, или травки, от которой уже нет кайфа, а лишь состояние, когда ты хочешь быть никем и ничем, подозреваю что из-за всего вместе. Я вышел в коридор и как-то машинально посмотрел вверх на узоры, которые под кайфом казались произведением искусства, а на деле оказались грязными, обвалившимися и кривыми. Я серьезно задумался об иллюзиях, которые создает травка и мне стало мерзко от такого нелепого обмана.

Пришла сопровождающая Онора, она была темненькой, но носила белый парик, хотя темные волосы ей шли и были красивы, по вечерам ее можно было увидеть без парика. Я не понимал зачем она его носит, но спрашивать было не прилично, но не для Роджера, он пытался, но она его быстро поставила на место, особенно после того, что было прошлой ночью.

– Мы все с вами идем на совет администрации санатория, все это из-за Роджера, поэтому говорить будет больше Роджер и ребята которые прибирались за ним, а вы как-то подбадривайте общий фон, больше извиняйтесь и соглашайтесь с администрацией, не спорте, а то проблемы уже будут не только у вас.

Вздохнув, мы вышли. Мы зашли в административный корпус как овцы к волкам, он был усеян картинами, а стены были разрисованы горами и прочими гордостями этого края. Подождав немного нас позвали всех в кабинет, кабинет был огромен в нем сидели 8 человек за круглым столом, мы стали в ширь у двери, впереди всех нас стала Онора. Комиссия как бы восседала над нами. Когда мы зашли то женщина, сидевшая почти напротив внимательно нас рассмотрев стала говорить:

– Никас, зачем я тут нужна? У меня дела в кафе. Привезли кучу всего, надо все проверять, описывать, меня ждут. Я пойду, сами тут решайте все.

– Катрина, не нервничайте и идите это ваше право, – ответил ей мужчина, сидевший прямо напротив нас в черном костюме и черной рубашке, седовласый и с длинной челкой, которую он часто и тщательно поправлял, с довольным лицом. Женщина быстро вышла, и он сразу как она закрыла дверь он сказал:

– Кто еще хочет удалиться и не решать, что делать с малолетними? – после его слов поднялись 6

человек.

– У нас есть дела поважнее, Никас зачем уставать этот цирк, этот «суд»? Решайте сами что с ними

делать. Все ушли и остался только мужчина в черном, он непринужденно стал говорить.

– Да-а-а, в ваши годы мы не творили того, что творите вы. Я все знаю, знаю, как вы там собираетесь в последнем номере на третьем этаже и делаете грязные дела. Я удивлен, таких у нас еще не было, – Онора пыталась что-то сказать, но он жестом руки с серьезным лицом дал понять, что не стоит ей его перебивать. – Мне нужно доложить об этом в органы полиции, а они уже разберутся и непременно доложат об этом вашему начальству, родителям, школе. Последствия будут критическими для всех вас, вы это понимаете?

– Да и мы со всем уважением просим прощения и готовы понести ответственность и решить эту

проблему, – сказала Онора.

– Решить, это как же?

– Мальчики извинятся и такого больше не повториться. Они же еще дети и только учатся жизни.

Давайте не будем им портить жизнь с самого начала, я уверена пусть не все, но многие тут исправятся. Это будет хорошим уроком.

– Хм, соглашусь с вами. Для имиджа нашего санатория это тоже может обернуться критически, вы видели сколько у нас корпусов и многие люди, которые у нас отдыхают очень влиятельны. Город тут небольшой, слухи быстро распускаются. Я вижу, среди ребят есть смышленые, поэтому давайте сделаем вот что…, – он задумался, перебирая пальцами рук. – Пусть ребята выйдут.