– Джина, мы храним данные об аномалиях после их исчезновения?

– Ты про архив? Да, безусловно. Пять показателей: дата, время, место, продолжительность, вид. Но собранный за три года материал довольно неточен. – Джина достала из коробки дрон и пульт управления. – Первое время погодные странности вообще не фиксировали, а длительность действия аномалий трудно было отслеживать – до сегодняшнего дня. С соцсетями должно стать легче.

– А на основе них можно сделать прогнозы?

– Ты заходила в книжный на Пряничной набережной? У них там два шкафа в отделе научно-популярной беллетристики отданы под книги об аномалиях. Так вот один из этих двух шкафов как раз про различные объяснения происходящего и прогнозы на будущее. Парочка учёных даже подключили статистику и аппроксимировали собранные данные.

– Какова достоверность прогнозов?

– Досточто? Думаешь, если бы их прогнозы сбывались хотя бы в половине случаев, мы бы всё ещё работали в этой компании? Антуан бы разорился.

– Может, почитать их исследования? Вдруг там есть зерно истины.

– Я ознакомилась со всеми гипотезами, – Джина подняла глаза на коллегу. – Без шуток: я слежу за выходом новых публикаций по этой теме. Прочитала все. Есть две конкурирующие теории, которые кажутся мне правдоподобными, но ни одну из них нельзя применить для прогнозирования. Напомни мне потом, чтобы я скинула тебе пару электронных книг.

– Хорошо. Спасибо… Гроза прошла. Идём домой?

– Секундочку.

Джина нажала кнопку на пульте, и дрон медленно поднялся в воздух.

– Ты что делаешь?

– Спокойно! Я прочитала инструкцию от корки до корки.

– Да, и я уверена, что на первой странице крупным шрифтом стояло: «Запрещено использовать в помещении»!

– Хочешь отобрать у специалиста по системам наблюдения летающую камеру!?

– Она тебе ещё успеет надоесть, когда ты будешь с ней работать.

– Ты сейчас о себе или о камере? – после едкого комментария Джина опустила дрон и убрала всё обратно в коробку. – Что придумаем с ужином?

– Напротив моего дома есть отличный японский бар.

Джина оказалась очень приятным визитёром: перед сном она узнала полный распорядок утра хозяйки, чтобы лишний раз её не тревожить. Гостья легла позже Даны, но вела себя тихо, и после её посещения квартира до мельчайших деталей сохранила свой привычный облик: подушки на диване стояли в нужном порядке, хаос в ванной не прогрессировал, и даже полотенце, которым Джина протёрла вымытую посуду, было сложено так же, как это делала сама Дана.

– Ты и отпечатки пальцев стёрла? – пошутила юрист, помешивая взбитые сливки в кофе с перцем чили.

Джина сидела напротив неё за круглым столиком у окна с большой порцией латте:

– О чём ты?

– Мой дом выглядит так, будто там этой ночью не было никого, кроме меня. Я часто принимаю гостей, но подобное вижу впервые.

– Не зря же я специалист по наблюдению.

Дана подавилась и закашлялась:

– Поясни!

– Думаешь, я опытный домушник? – Джина улыбнулась. – Просто фотографическая память и уважение к чужому пространству. Ещё в детстве приучила себя замечать мелочи: родители всегда знали, когда ко мне приходили друзья, даже если их не было дома. Они обращали внимание на криво лежащий коврик, кран в ванной, повёрнутый на горячий режим, хотя я всегда умываюсь холодной водой, лишние чашки в посудомоечной машине, да мало ли что ещё. Я отнеслась к этому как к игре: если родители не заметят, что у нас были гости, я выиграла. Это переросло в привычку не оставлять следов.

Электронные часы над баром показали 7:15. Раздался голос диджея: «Добрейшего утра, мои любимые слушатели! Город пока не вернул на место дом по адресу Улисса, 4, но за последние десять часов новых засосов не зафиксировано. Ренессансировали 16 фрагментов стен в Яркособорном и Стеклолитейном районах, не доставив при этом неприятности горожанам. Что касается новости об угрозах медицинского характера из-за ренессанса по адресу Лотоса, 16, то представитель Департамента здравоохранения заверил, что…».