Кент достал охладившуюся бутылку вина:

– Идём знакомиться с соседями?

– Подо мной живёт общительный кардиолог. Если он был дома в момент засоса, то скоро сам придёт.

– Ты как-то не горишь желанием с ним беседовать. Можем повесить на двери табличку «У нас всё хорошо. Если Вам плохо – постучите, и мы поможем».

– Отличная идея!

Бенджи вернулся и, отодвинув тарелки, нарисовал на бумаге отрезок, надписал над ним числа от 10^>—3 до 10^>24 и без объяснений продолжил:

– У тебя есть радиоприёмник?

– Нет.

– А у кого-нибудь из соседей может быть?

– Знакомства с соседями нам не избежать, – усмехнулся Кент.

– У миссис Стил с первого этажа, пожалуй. Что это за числа?

– Частоты. Вот здесь видимый свет, который для нас потерян, судя по этой тьме вокруг, но вот здесь, – Бенджи добавил подписи к рисунку, – радиоволны, которые до нас доходят. Если мы только частично оторваны от внешнего мира, то надо понять эти границы. Рентгеновские лучи и инфракрасное излучение, наверно, проверить не удастся, но приёмник помог бы при анализе длинных волн.

– Хорошо, скоро вернусь, – с этими словами Дана ушла на лестничную площадку.

– Частичная утрата связи с привычным миром говорит в пользу одной из теорий? – поинтересовался Кент.

– Пока мало экспериментальных данных, да и здесь уже столько учёных пыталось строить догадки на пустом месте, что… – физик покачал головой и, упёршись ладонями о стол, навис над своим рисунком. – Ты обратил внимание на то, как мы исчезали?

– Нет, я был на кухне.

– Сначала я заметил исчезновение неба, но пока задавал Дане вопрос, постепенно потухли и скрылись огни города, будто нечто двигалось к нам издалека.

– Тогда гипотеза о виртуальности отпадает, иначе мы бы исчезли мгновенно.

– Многомерность пространства тоже под вопросом: мы либо переместились в параллельную вселенную, либо остались в своей. Что за странный переход? Если два листа бумаги положить друг на друга, то прыжок с одного на другой точка совершит за бесконечно малый промежуток времени, а не шаг за шагом. Иначе это уже не будет точкой.

– Но мы же не идеальные точки.

– В масштабах вселенной!?

Кент протянул руку за пределы балкона и попытался ухватить комок чёрного тумана.

– Температура, – прошептал Бенджи, склонив голову набок. – Она не изменилась. Как и состав воздуха – мы же продолжаем дышать.

– А вот это говорит уже в пользу виртуальности, так как благоприятная для нас среда вне Земли попадётся с вероятностью ноль целых фиг квадриллионных.

– Таким образом, мы остались в привычном окружении, но как будто смещённые по фазе.

– Фракталы имеют нецелую размерность. Может, мы тоже застряли где-то между трёх— и четырёхмерными пространствами? – Кент прищурился. – Фракталы. Это слово я уже произносил позавчера.

В этот момент вернулась Дана с магнитофоном.

– Единственное, что нашла.

– Спасибо, – Бенджи тут же ушёл с балкона включить доисторическую технику.

– Во время нашего телефонного разговора ты спросила меня о порядке в хаосе. Почему?

– Я сидела и наблюдала за интерактивной картой, и мне показалось, что должна быть закономерность в появлении аномалий.

– Мне нужен доступ к собранным вами данным.

Девушка вернулась через минуту со своим ноутбуком:

– Вот главная таблица. Ребята, а, может, сначала поужинаем?

– Разумное предложение. – Кент, сохраняя напряжённое от мыслей лицо, разлил вино по бокалам. Из кухни донеслась джазовая композиция благодаря работающему радио.

– За исследовательский дух!

Зазвенел хрусталь.

– И за мой чудесно начавшийся отпуск!

– Сколько обычно продолжается аномалия? – спросил физик.

– По-разному в зависимости от вида. Здания исчезали максимум на шесть дней, так что не хотела бы я, чтобы мы побили этот рекорд.