Они остановились. Пауль должен был продолжить путь в Лёбенихте, а его молодой спутник уже высматривал экипаж, чтобы умчаться в другом направлении.

– Я ответил на ваш вопрос? – вновь улыбнулся член тайного Братства.

– А причём тут гиацинт?

– Камень гиацинт, или циркон, олицетворяет мудрость… И не только мудрость, но богатство и славу, которые даёт человеку мудрость и знания.

– Да, благодарю вас, герр Новак… Я хотел вам ещё сказать…

– Что же?

– Если вам понадобится моя помощь в поисках этой волшебной книги, ради профессора Пильца я готов пожертвовать чем угодно…

– Спасибо, дорогой Пауль. У нас в Кёнигсберге есть свои люди, они постараются справиться и без вас. А сейчас, прощайте… Вечером я загляну к профессору!

– Храни вас Господь, сударь.

Два месяца профессор Пильц и Иоганн провели в госпитале иезуитов37. Обосновавшись в Вармийском епископстве, члены Ордена занимались, в основном, благотворительностью и миссионерством, вовлекая протестантов в лоно католицизма. Но это – внешняя, видимая сторона их деятельности. Известно, что главной задачей Общества Иисуса являлось возрождение и укрепление католической веры, весьма пошатнувшейся в борьбе с лютеранством, и беспощадная борьба с ересью.

Иоганну Майбаху не были известны все тонкости религиозного противостояния, но монахи-иезуиты производили на него неприятное впечатление. Было очевидно, что Орден старается привлечь внимание правителя Восточной Пруссии Фридриха-Вильгельма к собственным проблемам, показывая усиленную богоугодную деятельность, ради которой и были призваны в госпиталь важные медицинские персоны из Кёнигсбергского университета.

Профессор Пильц, вместе с несколькими магистрами и бакалаврами, довольно успешно врачевал в госпитале, излечив не один десяток больных, чем, несомненно, поднял престиж, как самого госпиталя, так и собственно Общества Иисуса. И вот, позади один из самых тяжёлых дней. Сегодня не обошлось без применения ланцета и иных хирургических инструментов: один больной – каменщик, получил серьёзные травмы, упав со строительных лесов при возведении северного бастиона Кёнигсберга, а второй – крестьянин из Ломзе, поехавший на рынок в Альтштадт, попал под лошадь возле Деревянного моста. Обоим была оказана необходимая помощь, наконец, оставив больных на попечение монахов, врачи стали расходиться по домам.

– Мы славно поработали, Иоганн. – Я вижу, что ты становишься настоящим врачом, – хвалил ученика Пильц. – Твои обезболивающие тинктуры действуют просто волшебно!

– И всё же, мне кажется, что вы чем-то озабочены, Учитель. Устали?

– Да, Иоганн, немного устал… Впрочем, ты прав… Кое-что меня действительно тревожит…

Солнце клонилось к закату, но вечер был удивительно светел. Казалось, что светило, приблизившись к горизонту, увидело на «той стороне» нечто, что заставило его радостно брызнуть яркими лучами, окрасив черепичные крыши домов, устремлённые к небу шпили, и весело отразиться в стёклах окон.

– Так что же все-таки случилось? – забеспокоился Иоганн.

– На днях я получил известие от моих друзей из Братства камня Гиацинта… Книга Габе находится на пути в Кёнигсберг. Её уже вывезли из Тильзита.

– Значит, представится возможность на неё взглянуть? – обрадовано спросил Иоганн.

– Увы, мой мальчик, – Пильц был хмур. – Её везут по заказу Ордена иезуитов. Они закупили партию книг для собственной гимназии. Но эта книга, как и несколько других, признанных еретическими, будет сожжена здесь, в Кёнигсберге после публичного осуждения… Как будто мало того, что поглумились над её автором…