– Она не просто впустила его в дом. Она его ждала. – Ева подъехала к тротуару и остановила машину возле скромного городского особняка.

Один раз она уже ходила по этой дорожке. Вошла в этом дом и принесла Бренде Лингстром весть о смерти. Сказала ей, что ее дочь мертва.

На этот раз дверь открыл Джеми.

Когда это он успел так вырасти? Еве пришлось поднять глаза вверх, чтобы встретиться с его взглядом: странное, непривычное чувство. Он отрастил волосы. Светлые, растрепанные, они падали на лицо в полном беспорядке. Джинсы были все в дырах, присмотревшись к его мешковатой застиранной футболке, Ева узнала ухмыляющиеся лица популярной группы мусорного рока.

Черты лица словно стали тоньше, определеннее с тех пор, как она видела его в последний раз, он возмужал и похорошел. Опять-таки странно и непривычно. Ева поняла, что перед ней уже не мальчик, а мужчина.

Его заспанные глаза вспыхнули дружелюбием, но тут же насторожились.

– Вот дерьмо, – сказал он.

– Я тоже рада тебя видеть.

– Кто умер? Ты ж не просто так мимо проходила и решила заглянуть? Кто… Мама?!

В его взгляде отразилась паника, он схватил Еву за руку с такой силой, что она скривилась.

– Нет. А что, ее нет дома?

– Они с бабушкой уехали еще в пятницу, хотели воспользоваться праздником и пообщаться с какими-то подружками. Выходные для больших девочек. С ними все в порядке?

– Насколько мне известно, да. Нам надо войти, Джеми.

– Кто это? Скажи мне, кто умер?

Смягчить такой удар невозможно.

– Дина Макмастерс.

– Что? Нет! Быть того не может. Дина? О боже! О черт!

Он повернулся и шагнул в гостиную, почти не изменившуюся с тех пор, как Ева впервые принесла сюда известие о смерти почти два года назад. Джеми принялся вышагивать по комнате, едва не налетая на стол и стулья, кружа, как тигр в клетке.

– Дай мне минуту, хорошо? Дай мне одну чертову минуту.

Ева сделала знак Пибоди сесть, а сама осталась на ногах, пока Джеми использовал предоставленную ему минуту.

Он остановился, повернулся… В глазах появилось так не шедшее к его юному лицу выражение безнадежности.

– Когда?

– Сегодня, в три с небольшим ночи.

– Как?

– Мы об этом еще поговорим. Когда ты видел ее в последний раз?

– Черт… – Джеми потер переносицу. Этот жест его как будто немного успокоил. – Пару недель назад. Погодите…

Он сел на подлокотник кресла и уставился в пространство. Так прошло несколько минут.

Ева видела, как он овладевает собой. Если и впрямь решит пойти в полицию, у него есть стержень, у него получится стать хорошим полицейским, решила она.

– Во вторник. В этот ближайший вторник будет ровно две недели. Мы собрались большой компанией послушать новую группу – «Дробилка». Они играли в клубе «Зеро». Я ее пригласил, потому что мы с ней в последнее время редко виделись, а она любит музыку. Всякую, даже старую муть. Это клуб для подростков, она могла пройти без проблем. Группа оказалась полный тухляк, мы с Диной слиняли после первого отделения и пошли есть пиццу. Потрепались, обменялись новостями. Я проводил ее до дому, мы успели до полуночи. У нее же комендантский час.

– О чем вы говорили?

– Да так, о всякой ерунде. Школа, музыка, кино, компы. Она компами не слишком увлекалась, но ей нравилось меня слушать. Мы с ней сто лет друг друга знаем, дедушка дружил с ее отцом, а она хотела на будущий год поступить в Колумбию. Мы об этом тоже поговорили, я же отучился два семестра.

– Она говорила о своем дружке?

– О каком дружке? – насторожился Джеми. – Она ни с кем не встречалась, насколько я знаю. Не было у нее дружка. Она жутко комплексовала и дергалась, как только речь заходила о парнях. На встренки не бегала.