– Дорогая, я рад, что вы запечатлелись.

Вокруг нас люди. Вот мама, бабушка, Лис. Рядом стоит дедушка Лион и бабушка Фрея. Тетя Лея с Микой, Анна и ее молодой супруг Джо, Тим обворожительно улыбаясь, шепчет одними губами «поздравляю мелкая». Пришли Майя и Ирис Аллестон. Кортвейт с семьей. Сейл с детьми. И Фестоны. Йорин, Мирт и их сын.

Том медленно подходит ко мне, поправляет мои каштановые локоны, кружева на рукавах красного платья, берет за руку и ведет к нему, к тому от кого я так отчаянно бежала. Я отвела глаза от Тома, не сбежать, теперь уже поздно, это ловушка и посмотрела на монстра. Я не смогу «это» назвать мужем, никогда.

Как же он уродлив: длинное тело, огромные руки и маленькая голова. Он улыбнулся и меня стошнило.

Том приподнял мою голову, любезно протянул салфетку и улыбнулся.

– Я же говорил, что ты еще не видела уродов.

Он зааплодировал и все подхватили. Я в ужасе попятилась от них, и чья-то рука легла на мое плечо.

– Ну, ну девочка, не волнуйся, твоя семья всегда тебя поддержит, мы рядом.

Я обернулась и в ужасе закричала. Справа стояли родственники «жениха», такие же уродливые, как и он сам.

– Телла, – он теребит меня за плечи, – давай же, посмотри на меня.

– Нет! Отпусти, не трогай меня! Отпусти!

Я схватила его за волосы. О, Господи, какие же они густые и длинные.

– Какого дьявола, Телла? Отцепись от меня!

– Ни за что! Он не станет моим мужем! Ни за что!!! – голос сорвался на крик.

От напряжения сводило руки, слезы лились из глаз градом, чем же я это заслужила!?

– Ты оставишь меня без волос, ну же открой глаза!

– Лис?

Я распахнула глаза и одернула разжатую руку. Волосы тети напоминала воронье гнездо, глаза горели.

– Прости, прости, прости… – с сожалением затараторила я.

Она пристально на меня посмотрела. Пытаясь пригладить волосы, сощурилась от боли, зашипела и внезапно расхохоталась. Ее хохот разлился по моей комнате, и я тоже засмеялась. Лис шлепнулась рядом, продолжая смеяться. Мы корчились от смеха, пока у нее не потекли слезы, а у меня не разболелся живот.

– Кажется, я догадываюсь, кто тебе снился, – сказала она, когда мы отдышались.– Пять тридцать! А я так хотела выспаться. Теперь даже пытаться не буду. После такой встряски сон точно не придет.

Она осмотрела мою постель и нахмурилась.

– Что с твоим постельным бельем? Я его тебе только вчера застелила.

– Да? Мне показалось оно не свежим. – Сделав максимально виноватое лицо, встала, а потом улыбнулась. – Сейчас же застелю новое.

– Сделаешь это после. Я хочу поговорить.

Она села, уперлась руками об матрас, медленно раскачиваясь, закусила губу и насупила брови, видимо разговор будет не самым легким, поэтому я молча кивнула и вернулась в постель.

– Это все моя вина… то, что с тобой происходит… это все моя вина, Телла…

– Это вина моего отца,– улыбка слетела с моего лица, давая понять, что разговор мне не интересен, – можешь не продолжать, не хочу об этом говорить.

– Я поговорю с Томом и попрошу разорвать вашу помолвку… – настаивала тетя.

Я уставилась на эту ненормальную пытаясь предположить, как появились такие мысли в ее прекрасной головке. Однозначно, это все чувство вины. Может мне стоит сказать ей, что ее просьбы к Фестону уже разлетелись по всему Зовру и теперь ее обвиняют невесть в чем? Нет, не стоит. Потом придется объясняться с родителями, а это может закончиться не одной дозой Тумана, потому, что импульсивность Лис наверняка выплеснет наружу личность информатора этой сплетни.

– Смешно. Нет, правда, я бы с удовольствием еще посмеялась, но, кажется, лимит уже исчерпан.

– Я предложу ему себя, он не откажет, – не унималась она.