Все четверо спасателей присоединились к остальному непокладающему рук экипажу, в стремлении обработать и заготовить богатую добычу, как можно скорей и качественней.

Закончили рыбный разбор они далеко за полночь, значительно вымотавшись и мгновенно уснув, лишь только добравшись до коек и едва коснувшись ухом подушки. Руки и спины ломило от тяжёлого труда, нос совершенно ничего не чувствовал из-за смрада внутренностей и кишок, а голова не соображала от навалившейся усталости.

Никто из членов экипажа, включая боцмана-механика Билла, не заметил, как небольшое судно отклонилось от прежнего курса всего на несколько градусов, идя на скорости в восемь с половиной узлов прямо в пролив Кабота. Этот пролив был знаменит тем, что даже опытные моряки не могли со стопроцентной вероятностью пройти местный фарватер, то и дело натыкаясь на дерзкие подводные скалы.

Ровно в семь утра капитан упал с налёжанного места в каюте, испытав на себе силу притяжения и силу противодействия одновременно. Мощный толчок, идущий снизу корпуса корабля, взбодрил весь экипаж, заставил их проснуться и резко прийти в себя. Комнаты команды, расположенные на нижней палубе, начали быстро заполняться поступающей ледяной водой. Огромная пробоина в рефрижераторном трюме громко и однозначно намекала, что работу прошлым вечером они провели напрасную, что у них есть буквально несколько минут, чтобы выбраться на палубу, надуть две имеющиеся лодки и пытаться спастись хотя бы на них.

Тэд Филиппс покидал корабль, как и положено капитану – последним, запрыгнув в резиновую лодку, в которой уже находились трое – боцман Билл Блоукамп, здоровяк Нил Фрейзер и философ Пол Бертани. Пятеро других членов экипажа расположились в другой, плывшей параллельно с ними. “Мэйфлауэр”, корабль, названный в честь галеона, на котором англичане в 1620 году пересекли Атлантический океан и основали первую колонию в Северной Америке, уходил на дно прямо на их глазах за считанные минуты. Нижняя палуба уже скрылась под водой, линия погружения доходила до надписи и сверху торчала только одинокая капитанская рубка.

– Где малец? Никто не видел Логана? – старина Пол заметил, что молодого кока нет ни в их, ни в соседней лодке.

– Неужели он уснул на камбузе? – капитан уже было собрался прыгать в холоднеющею воду, но увидел взбирающегося на мостик щуплого поварёнка.

Логан Элмор тащил на себе два больших вещмешка, собранных второпях на его маленькой кухне. Сырая морковь и сухие хлебцы, вяленые томаты и несколько кусков жареной оленины были в одном из них, во второй же он успел снарядить несколько бутылок с соком и водой.

– На вёсла! Этот парень не промах, запомните мои слова, – Тэд направил спасательную лодку за коком и его провиантом.

Три долгих дня десяток мужчин болтало по открытому заливу с этим малейшим запасом и еды. Холодный и влажный ветер, казалось, пронизывал насквозь и пробирал до самых костей. Как бы честно и справедливо они не делили скудную снедь, но она кончилась ко второму вечеру. Привязав лодки друг к другу, они медленно дрейфовали в надежде на проходящее мимо судно. Горизонт в любом направлении взгляда был безысходно чист, пока на четвёртый день вынужденного бедствия они не заметили крохотную черную точку вдалеке.

Откуда-то вдруг взявшиеся силы позволили налечь на две имеющиеся пары весел и с каждым часом укрупнять точку до уже вполне видимого острова. Измождённые и замёрзшие, они лишь к вечеру добрались до небольшого клочка суши, сплошь покрытого камнями и скалами. Хлипкие надувные лодки окончательно изорвались при бесконечных попытках причалить к острому берегу.