От бабы Кати я съехала, объяснив ей, что мелькать перед врагом и поддерживать его бдительность – плохая идея. Но созванивалась с ней каждый день и слушала сводки с фронта.

Эти с-с-су… сволочи уже начали выбрасывать вещи моих родителей. Хорошо, что комитет старых соседок оперативно организовал дежурство в пользу бедной меня и утаскивал с помойки все, что туда попадало из нашей квартиры. Но все равно это было больно… Чужие люди рылись в бережно хранимых старых письмах, потрошили древний бабушкин комод, лазили по шкафам… От одной мысли мне делалось дурно. Приходилось сжимать зубы и давить в себе желание явиться со скандалом и участковым – все равно как минимум половина этой квартиры моя. Но я держалась, опасаясь, что моя настойчивость заставит гада активизироваться с Васькиной опекой. И тогда я могу не успеть…