Еще у Люды была дача, куда они периодически приглашали родителей, она всегда хотела дочерей, но, вырастив двух мальчиков, уже смирилась с тем, что их ей не выдадут, может, поэтому наше появление всегда ее радовало. Она усаживала нас с сестрой на табуретку, приносила целую кучу заколок для волос в виде ромашек или роз и начинала творить. Она заплела мои первые в жизни афрокосички, научила носить косынку и доходчиво объяснила, что дача – это не отдых, а бесконечная работа. Мы поливали грядки, собирали зелень и огурцы, пока мужская часть коллектива молча наблюдала, как мой отец готовит шашлыки и курит сигарету за сигаретой. Выполнив положенную работу, мы с ее сыновьями отпросились погулять, рядом с дачным кооперативом был небольшой скалистый холм, по которому мы с Серегой решили пробежать на скорость. Дима и его брат Сергей встали между нами и важно начали отчет: три – два – один – начали!

Начали мы резво, почти впритык друг к другу, сестра болела то за меня, то за брата – в зависимости от того, кому больше везет в данную секунду. В какой-то момент моя нога соскользнула, и я покатилась вниз по скале, Серега быстро среагировал и, как мяч, поймал меня ногами. Мы поднялись наверх, и только тогда я поняла, что странный привкус металла во рту – это кровь, я разбила губу. Из-под рукавов рубашки тоже текла кровь – я сильно разбила локти и колени, все тело было в синяках и ссадинах. Мы с ребятами попробовали очистить их лопухами и слюной, но кровь уже запеклась и не отмывалась. Пришлось идти к родителям в том виде, в каком я была: остаток вечера закономерно прошел под ворчание матери о том, какие мальчики безответственные, что брат не досмотрел, что я вообще дура и больше мы никуда не поедем. Я почти плакала, покусывая шашлык и постанывая от боли. Я переживала, что больше мы правда никогда и никуда не поедем, ты пытался шутить и сказал, что мама только сейчас так говорит, а завтра она передумает. Ты был прав: мы возвращались туда не раз. Поев, помыв посуду, коллективно помолчав под вечерним небом, расходились, прихватив детей и ведерки из-под ЕЖК6 с ягодами.

С годами Люда стала появляться все реже и реже, пока однажды не пропала совсем. От ее дачи на память остались только фотографии: вот мы с сестрой в белых косынках сидим на грядках, вот Серега с пацанами стоит в почти одинаковых свитерах. Вот папа прижимает нас с сестрой напротив осенней березы, вот родители слегка навеселе улыбаются в камеру и держат пластиковые тарелки с шашлыками и нарезкой из овощей – это был тот самый день, когда мы увидели настоящего ежика. В детстве нам с сестрой и Серегой эти посиделки казались скучными – зачем ехать куда-то, только чтобы поесть в других декорациях и уехать? В тридцать суть любой вечеринки в общем-то к этому и сводится: поесть вместе не дома.

До моего возвращения из Тайваня в Россию мама без конца просила приехать к ним и разобрать оставшуюся часть библиотеки: за двадцать шесть лет жизни я притащила домой огромное количество книг с современной поэзией, прозой, тринадцать томов с творческим наследием Марины Цветаевой и письмами Ариадны Эфрон. Поэтому первым делом, зайдя в родительский дом, я направилась на балкон перебирать коробки. Первая же книга оказалась тем самым подарком Сергею, на развороте аккуратным женским почерком было написано: «Сергею! В день рождения! Научись смелости и находчивости с героями рассказа, желаем интересного чтения!»

Это была книга серии «Черный котенок» от «Эксмо» Антона Андросова «Похищение поющего автобуса» 1999 года: по сюжету мальчишки и девчонки из школьного хора едут на конкурс песни, но становятся заложниками террористов.