Дальше — хуже. Требуется не так уж и много времени, чтобы следом развилась настоящая полемика о том, насколько же редко встретишь в наше время таких “распрекрасных и великолепных”, как этот… который снаружи, а я — так и вовсе бессовестная, неблагодарная, легкомысленная и капризная.

М-да уж…

Похоже, просить помощи бесполезно.

И куда только мир катится?

Тяжело вздохнув, быстренько мирюсь с несправедливостью вселенной и тем, что фортуна в который раз поворачивается ко мне не тем местом, на которое хотелось бы рассчитывать, а затем неохотно возвращаюсь на улицу.

Пусть автобус я и вынужденно покидаю, но желания оставаться с Закери наедине у меня всё ещё не возникает, и с самым гордым видом, на который только способна, остаюсь стоять на остановке. Несмотря даже на то, что чувствую себя в настоящий момент глупее некуда, ведь "мустанг" по-прежнему перегораживает дорогу.

— Сядь в машину, Софи, — устало комментирует происходящее Закери.

— Мне и тут хорошо, — пожимаю плечами напоказ безразлично, хотя внутренности передёргивает от осознания того, что не стоило бы упрямиться и бесить собеседника ещё больше, нежели уже сделала. — Свежий воздух, всё такое… Если хочешь поговорить, убери машину на обочину, и поговорим. Тут.

Замечаю, как в лазурном взоре вспыхивает насмешка, а на губах мужчины расцветает подозрительно ласковая улыбка. В несколько неспешных шагов он сокращает разделяющее нас расстояние, попутно успев одарить своей преступно обворожительной улыбкой не только меня, но и всех тех, кто с огромным интересом пялится на нас сквозь автомобильные окна.

— Сядь в машину, Софи, — тихо-тихо проговаривает он, продолжая внешне изображать всё ту же доброжелательность, хотя в голосе слышатся лишь угрожающие нотки. — Или я тебя сам запихну… В багажник.

И мне бы сдаться, вспомнить о том, кому смею перечить. Очевидно же, выбор не особо велик с учётом обстоятельств, но я всё равно продолжаю стоять где стою. Из чистого упрямства, чтоб его. Лишь выше задираю подбородок, демонстрируя всю степень моей решительности… которая, к слову, стремительно тает с каждым проходящим мгновением.

— Софи, — дополняет Закери намного громче.

Наряду с откровенным предупреждением, мужчина подаётся вперёд в явном намерении исполнить озвученное прежде.

— Иду я! Иду! — сдаюсь моментально, отшатываясь назад, невольно поднимая ладони в жесте капитуляции.

Больше не глядя на того, перед кем только что прогнулась, выполняю сказанное: послушно иду к "мустангу", попутно размышляя о том, какая же я всё-таки дура… И чего сопротивлялась, если в конечном итоге всё равно выходит не по-моему?

— Не сюда, — отпускает равнодушным замечанием Райт, едва я приближаюсь к автомобильной дверце, через которую собираюсь попасть на заднее пассажирское сиденье. — Туда, — указывает на соседнюю дверцу.

Сколь бы сильно ни хотелось бросить встречный комментарий, молча проглатываю переполняющую подсознание волну негодования, а затем выполняю ещё и эту его команду. Как только оказываюсь внутри салона, лёгкие наполняют витающие вокруг ароматы амбры, сандала и кардамона, смешанные с терпкими отголосками кожи. Невольно вдыхаю воздух глубже, внутренне пытаясь определить, где же я прежде ощущала этот запах, но память меня самым подлым образом подводит. К тому же автомобиль быстро трогается с места, и не очень уместные мыслительные процессы приходится оставить до более подходящей обстановки.

— Как ты узнал, что я здесь? — задаю самый насущный из вопросов.

На беспристрастном лице мужчине ни один мускул не шевелится. Он выравнивает машину на дороге, ни разу не взглянув в мою сторону, и уверенно набирает скорость. Будто я вообще ничего такого только что не говорила!