И безрассуден был и смел,
А нынче – отошёл от дел…
И как-то сразу – сдулся, сник,
Уже как будто бы старик,
Предчувствует свой смертный час,
И свет в душе его погас…
Но разве это всё – дела?
Ведь это жизнь его была,
И он, увы, не вникнув в суть,
Решил от жизни отдохнуть —
И выбрал верный к смерти путь…
Хотел ещё пожить успеть,
А получилось – выбрал смерть.
«В тумане предрассветном тают…»
В тумане предрассветном тают
Немые очертанья крыш,
Мне снится мама молодая,
А я ещё совсем малыш,
А я ещё совсем ребёнок
С душой, отверстой небесам,
А я ещё – во всём – спросонок,
Хотя уже шагаю сам.
И сколько счастия и света,
Неведомы печаль и страх,
Лечу над голубой планетой
На тёплых маминых руках…
Восторг души года остудят,
Дожди размоют краски дня,
И никогда уже не будет
Такого счастья у меня.
Ох, как дрожит моё сердечко,
Едва завижу я тебя…
За упокой поставлю свечку,
Молитву прошепчу, скорбя.
Привычный холодок под сердцем,
Слова растают в тишине,
И Богородица с младенцем
С иконы смотрит в душу мне…
А я хочу ходить упрямо,
И мама шепчет мне – иди! —
Но как я счастлив, если мама
Меня прижмёт к своей груди.
Что будет завтра – я не знаю.
В туманной дымке жизни край.
Не оставляй меня, родная,
Не отпускай, не отпускай.
«Мёртвых душ становится всё больше…»
Мёртвых душ становится всё больше,
А живых – не встретишь ни души…
Чтобы стать счастливым, жить
подольше,
Надо скрыться где-нибудь в глуши
И забыть, что кем-то был когда-то,
Повернуть судьбу и время вспять,
Перепутать времена и даты
И картошку по весне сажать.
До деревни – разве что за хлебом,
Остальное всё послал Господь,
Хорошо под синим русским небом,
Даже если грянет непого́дь.
И не знать ни радости, ни горя,
Слушать птиц. Общаться со зверьём…
Ну а то, что далеко до моря,
Это как-нибудь переживём.
«Цветы цветут, не ведая о том…»
Цветы цветут, не ведая о том,
Чей этот дом —
Убийцы или палача,
Учителя или врача,
И всё равно им – кто им рад
И чей они ласкают взгляд.
Святая миссия у них —
Цвести и радовать других…
А в чём хозяин виноват —
На небесах определят.
«Не все предатели – но всё же…»
Не все предатели – но всё же
Измена – здесь, измена – тут,
И всё к тому идёт, похоже,
Что всю державу изведут,
И где вы, люди-человеки,
В последний бой – вперёд – ура!
Господь не выдаст нас вовеки,
Но обуздать свинью – пора.
«Дни становятся короче…»
Дни становятся короче.
Дождик. Сумрак. Дым печной
И остатки белой ночи
Растворит туман ночной.
Потемнеют разом воды
У стремительной реки,
У людей и у природы —
Час разлуки, миг тоски.
Миг, когда, теплом согрета,
Ощущает скорбь душа,
Провожая в вечность лето,
Остывает не спеша.
«Надрыва не надо и фальши…»
Надрыва не надо и фальши,
Закончились светлые дни,
Простили друг друга и дальше
Пошли по дороге одни.
Любовь ли, сомнения, жалость,
Но вспомнится что-то подчас,
Ведь всё-таки что-то осталось,
Вселилось, впечаталось в нас.
Подашь на прощание руку
И взор отведёшь не спеша,
И эту мгновенную му́ку
Навеки запомнит душа.
«Уже скорее бы зима…»
Уже скорее бы зима,
А то – ни то ни сё,
Развеется ночная мгла,
Снег выпадет – и всё…
И всё как будто в первый раз,
И всё – как чистый лист,
Светлеет облаков окрас,
Чуть слышен гомон птиц.
Погаснет поздняя звезда,
Растает лунный след,
И полетит душа туда,
Куда дороги нет.
Где спят бескрайние поля,
Где индевеет высь,
Где вместе небо и земля
В морозной мгле слились.
«Позёмка гонит со двора…»
Позёмка гонит со двора
Листву заснеженных прощаний.
Зима. Печальная пора
Неисполненья обещаний.
И ты как хочешь назови
Свои сомнения и му́ки
От несложившейся любви,
От неслучившейся разлуки.
Как много снегу намело,
Мерцают сумрачные дали,
И так легко, и так светло,
Как будто всё ещё в начале…