Пред богом нас они прославят,
В одежду правды облекут;
Тогда мы с радостью яви́мся
Пред трон всемощного творца.
О сколь священна, Добродетель,
Должна ты быть для смертных всех!

1801 год. Жуковскому восемнадцать! И снова удивительные стихи. «К человеку!»

Ничтожный человек! что жизнь твоя? – Мгновенье.
Взглянул на дневный луч – и нет тебя, пропал!
Из тьмы небытия злой рок тебя призвал
На то лишь, чтоб предать в добычу разрушенья;
Как быстра тень, мелькаешь ты!
(…)
Ты веселишь себя надеждой наслаждений:
Их нет! их нет! Сей мир вертеп страданий, слёз;
Ты с жизнию в него блаженства не принёс;
Терзайся, рвись и будь игрою заблуждений,
Влачи до гроба цепи зол!
Так – в гробе лишь твоё спокойство и отрада;
Могила – тихий сон; а жизнь – с бедами брань;
Судьба – невидимый, бесчувственный тиран,
Необоримая ко счастию преграда!
Ничтожность страшный твой удел!

Жуковский показывает тщетность житейской суеты в сравнении с добрым и вечным, в сравнении с Природой, с Божественным бытием…

Безумец, пробудись! воззри на мир пространный!
Все дышит счастием, все славит жребий свой;
Всему начертан круг Предвечного рукой, —
Ужели ты один, природы царь избранный,
Краса всего, судьбой забвен?
Познай себя, познай! Коль в дерзком ослепленье
Захочешь ты себя за край миров вознесть,
Сравниться со Творцом – ты неприметна персть!
Но ты велик собой; сей мир твоё владенье,
Ты духом тварей властелин!
Тебе послушно всё – ты смелою рукою
На бурный океан оковы наложил,
Пронзил утесов грудь, перуны потушил;
Подоблачны скалы валятся пред тобою;
Твоё веление – закон!
Все бедствия твои – меты воображенья;
Оружия на них судьбой тебе даны!
Воздвигнись в крепости – и все побеждены!
Великим, мудрым быть – твоё определенье;
А ты ничтожны слезы льёшь!

В какой-то мере это и обращение к себе. К своему 18-летию.

Жуковскому уже довелось повидать и испытать многое. Сложное осознание себя и своего положения в мире, с которым он встретился в детстве, смерть отца и смерть любимой сестры, которая была ему крёстной матерью. Он как бы убеждает себя быть твёрдым в этом мире. Под влиянием окружающей среды формировалось мировоззрение будущего знаменитого поэта, под этим влиянием формировались его творческие взгляды, а творческие взгляды в свою очередь формировали характер. И всё это в значительной степени оказало влияние на судьбу поэта, на судьбу его жизни в поэзии и любви. Ведь в любви ему не было дано испытать счастья – ни счастья всепоглощающего единения с истинно любимой женщиной, ни полного семейного счастья, которое лишь мелькнула сполохом на туманном горизонте.

Но Жуковский стремился сам воспитать себя мужественным борцом с жизненными неурядицами.

Мужайся! – и попрёшь противников стопою;
Твой рай и ад в тебе!.. Брань, брань твоим страстям! —
Перед тобой отверст бессмертья вечный храм;
Ты смерти сломишь серп могучею рукою, —
Могила – к вечной жизни путь!

Во многих произведениях Жуковский касался вопроса жизни и смерти, всякий раз стремясь разрешить этот извечный вопрос в жизни человечества. Помогала вера…

В.В. Огарков отмечал:

«Жуковский рос в религиозной семье, где соблюдение обрядов считалось безусловно необходимой обязанностью. Ребёнком он часто ходил в церковь, слушал там певчих, целовал образа и херувима на царских вратах. Его душу, склонную от природы к умилительным созерцаниям, настраивали на религиозный лад те поминальные службы по его отцу, которые справлялись целый год в их сельском храме. Особенность его положения в семье Буниных, где он всё-таки был приемыш, тоже давала пищу для меланхолических размышлений, естественным переходом для которых является религиозное настроение и обращение опечаленной души к Высшему Существу, способному устроить “все к лучшему”. В этих далеких, но могучих впечатлениях детства, резкими чертами запечатлевшихся в сердце, можно найти немало причин тех мистических и сентиментальных произведений, которыми изобиловала поэзия Жуковского.