Супруга отца Марья Гавриловна фактически взяла на себя роль матери Жуковского. Она ничем не отделяла его от своих детей, столь же серьёзно занималась его воспитанием и столь же пристально руководила его образованием.

В марте 1791 года семья, уже перебравшаяся к тому времени в Тулу, понесла ещё одну утрату – умер Афанасий Иванович Бунин. Осиротела семья, состоявшая в основном из женщин. Единственным мужчиной был в ней восьмилетний Васенька Жуковский.

Отец перед смертью просил заботиться о своём внебрачном сыне, и Мария Гавриловна выполнила просьбу. Даже из доставшихся в наследство от отца дочерям денежных средств она отделила от каждой дочери по две с половиной тысячи рублей и записала их на счёт Жуковского.

Воспитание в чисто женском обществе наложило на него, как отметили биографы, серьёзный отпечаток. Ведь женщин он видел не только в роли своих воспитателей, но детское общество состояло тоже из девочек.

Вскоре Василий Андреевич поселился в доме своей крёстной Варвары Афанасьевны Юшковой.

В биографии Василия Андреевича Жуковского есть один любопытный факт. Мы ведь знаем его не только как выдающегося поэта и переводчика, но и как выдающегося педагога и воспитателя, обучавшего многих особ царствующего дома, а в их числе и наследника престола цесаревича Александра Николаевича, будущего Императора Александра II. То есть его грамотность, его талант не вызывают сомнения. И представьте… В юные годы, когда он переехал в Тулу к своей старшей сестре и крёстной Варваре Афанасьевне Юшковой и был определён в частный пансион, а затем в Главное народное училище, учёба продолжалась недолго. Василия Жуковского отчислили «за неспособность» к наукам.

Вот тебе и раз!!! Но позвольте, что-то сразу припоминается похожее. А ведь генерал-фельдмаршал Светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический, тайный супруг Екатерины Великой, тоже ведь был отчислен из Московского университета, правда, с несколько иной формулировкой – «за леность и нехождение в классы». А капнуть дальше… Ещё более яркий пример – Пётр Александрович Румянцев. Намучавшись с ним, его командиры и воспитатели в Санкт-Петербургском сухопутном кадетском корпусе едва ли не предложили Императрице Елизавете Петровне выбор – Он или Они!

И какие яркие государственные и военные деятели, какие блистательные полководцы вышли! В чём же дело? Да в том, что Пётр Александрович Румянцев получил блестящее домашнее образование – отец занимался с ним. Ну а Потёмкин сделал себя сам. Чтений нужных книг дало очень и очень много.

В годы учебы в Московском университете Потёмкин пристрастился к чтению и проглатывал одну книгу за другой. Летом, приезжая к родственникам в деревню, забирался в библиотеку и, случалось, засыпал с книгой в руках на стоявшем там бильярдном столе.

Однажды его товарищ Матвей Афонин, впоследствии профессор Московского университета, купил специально для Потёмкина «Натуральную философию» Бюффона, только что изданную в России. Потёмкин вернул ему книгу на следующий день. Афонин с обидою упрекнул Григория в том, что тот даже не открыл книгу. Но упреки были напрасными, что доказал Потёмкин великолепным знанием её содержания. В другой раз он сам попросил Ермила Кострова, тоже однокашника, дать с десяток книг. Тот принес их Григорию, а через пять дней все до единой получил обратно.

Как тут было не удивиться? Трудно поверить, что человек способен прочитать за несколько дней такое количество книг. Ермил Костров с насмешкой сказал:

– Да ты, брат, видно, только пошевелил страницы в моих книгах. На почтовых хорошо летать в дороге, а книги – не почтовая езда…