«В детстве, класса до девятого я, как обычный мальчишка, посещал спортивные секции: от пулевой стрельбы, футбола, бокса, до вольной борьбы. Но ни в одной дисциплине не достиг успехов, а когда навалились тяготы промежуточных экзаменов, так с лёгким сердцем, забросил занятие спортом, но всё же какие-то навыки и мышечная память сохранилась», – утешал себя, входя в центр круга.

«Противник моложе, лет на пять, но рост, вес, примерно одинаковый», – отметил, стоя напротив экипированного соперника.

В центр импровизированного круга вышел тот самый рыжий.

– Буду вашим судьёй. Объясняю правила: бой тренировочный, пять минут. Удары в затылок, позвоночник запрещены, а также нельзя калечить и добивать. Без защиты будешь биться? – спросил меня рыжий. Я молча кивнул. Не признаваться же, что не знаю, как их надеть, – усмехнулся я про себя.

– Синий готов? Красный готов? – и, дождавшись утвердительных кивков, рыжий скомандовал, – Бой!

Противник налетел, нанося амплитудные удары. Я, разрывая дистанцию, изредка отвечал джебом, встречая соперника, уходя от прямой атаки, смещался в сторону по кругу, отдав центр противнику. Неожиданный удар в область печени чуть не вырубил меня, благо, что успел блокировать силу удара локтём правой руки.

«Долго бегать мне не дадут, надо что-то делать. Ещё один пропущенный удар, и могу не устоять на ногах».

Замечаю, что перед ударом противник чуть дёргает плечом. Жду подходящий момент, и когда соперник выдаёт подмеченный сигнал, делаю шаг вбок навстречу противнику, и нырком ухожу под рукой соперника. Обхватываю того за талию, сжимаю руки в замок и суплесом^>7 бросаю через себя.

Зал, до этого времени вяло комментирующий действия, разворачивающиеся в центре импровизированного круга, взорвался воплями удивления, смеха и непонятными комментариями.

– Шесть баллов синему! Стойка! – скомандовал судья, и мне пришлось отпустить захват. Шесть баллов много это, или мало я не понимал, а на лице, во взгляде противника прочитал неподдельное удивление, которое моментально сменилось решимостью, его взгляд приобрёл сосредоточенность, а движения стали более быстрыми, резкими. Я не успевал что-либо предпринимать, только и оставалось, что «бегать» вокруг противника, но и это не принесло положительного результата. Первый раз на полу оказался, пропустив удар в висок. Перед глазами забегали звёздочки, во рту появился солёный привкус крови – губу прикусил во время падения. Капы ни у меня, ни у соперника не было. С трудом поднялся. Посмотрел на рыжего, который стоял рядом и что-то говорил. Ничего не слыша, как будто провалился в глубину водной пучины, я, продолжая кивать головой, поднял руки на уровень лица, и приготовился к бою.

Момент нанесения второго пропущенного удара, я просто не видел. Прямой в челюсть достиг цели. Очнувшись на полу спортзала от резкого запаха аммиака, открыл глаза, и некоторое время не соображал, где нахожусь, и почему надо мной склонилось столько народа. Сквозь туман нокаута доносились какие-то выкрики, команды, но я ничего не понимал, вновь провалившись в забытьё.

***

– Что скажешь, Горис? – заговорил сидевший в кубрике парень, лет восемнадцати, обращаясь к вошедшему командиру отделения.

Рыжий паренёк, примерно того же возраста, устало присел на стул и, оглядев собравшихся в кубрике сокурсников, заговорил, отвечая на застывшие на лицах немые вопросы:

– Нормально. Жить будет. В медблок отнесли этого новенького, как его зовут-то?

– Павел, вроде, – ответил кто-то из находившихся в кубрике.

– Ну, да, точно – Павел, – улыбнулся рыжий, – а хорошо он приложил Романа в первый раз! Видели лицо нашего чемпиона после броска? Я думал, что всё, кранты Павлу – разорвёт его Ромчик. Но выстоял! Сотрясение мозга и вывих плеча, сказали в медблоке. Так что, думаю, прошёл испытание наш новенький. Завтра, с утра его выпишут – вынут из капсулы.