– Звучит, как цель всей жизни, пап, – фыркнул Артем. Отец не обратил на его сарказм ни малейшего внимания:

– Может, у подруг твоей матери есть незамужние дочери? Надо поспрашивать. Или, на худой конец, может, кто-то из твоих подруг? Одногруппниц?.. – Артем остановился и в упор посмотрел на отца.

– Вообще-то, одна есть. И настолько отчаянная, что даже может согласиться.

– Отлично! Кто? – заинтересовался отец.

– Кира Савельева.

– Савельева? – насмешливо уточнил он. – Если она так же принципиальна, как ее отец, сомневаюсь, что это вариант, сынок.

– Да, она так же принципиальна, но при этом она хорошая дочь. Если ты предложишь ей погасить долги ее родителей, она может согласиться. Для нас это почти ничтожная сумма, но они, как ты и сам осведомлен, барахтаются в этом уже лет 10, – заметил Артем. – К тому же мы друзья. С ней было бы просто договориться о деталях, – он чуть усмехнулся. – Плюс, она, можно сказать, моя единственная одинокая подруга. Так что, получается, особенного выбора нет, так?

Кира

За неделю до описанного ужина Кира проводила в лаборатории все свое свободное время, совершенно не подозревая, что семь дней спустя соберется ответить «да» на предложение руки и сердца. Она знала, что никогда не была авантюристкой. А что такое скорая свадьба, как не авантюра?

Нет, Кира была не того типа. Строгий реалист и прагматик, она трезво смотрела на вещи и прекрасно понимала, что для осуществления «больших жизненных планов» нужно приложить усилия. «Больших жизненных планов» было много: идеальный дом, путешествия, машина, простой и экономичный хэтчбек, 4 языка, которыми она хотела овладеть, небольшая коллекция сумочек из натуральной кожи, к которым Кира питала легкую слабость, но не могла позволить в данный момент приобрести даже первый экземпляр, и ее будущий ребенок. О том, что для последнего нужен мужчина, Кира не задумывалась. Современная медицина побеспокоилась за нее, а для воспитания потомства современной женщине мужчина не обязателен. Кира была современной женщиной. Не прожженной феминисткой, а именно хорошо воспитанной, умной молодой женщиной, на которую не давили родители, напоминая, что в 24 года пора бы подыскать себе спутника жизни. Она прекрасно осознавала, что всего в этой жизни можно и нужно добиваться самой. Счастливое замужество с порядочным мужчиной в ее понимании было не более, чем приятным бонусом в награду за годы «хорошего поведения», а уж никак не самоцелью.

Так вот к чему все это? Ах да. В четверг вечером, за неделю до описанных событий, Кира сидела за микроскопом и считала клетки. Ее голова была забита чем угодно: планированием эксперимента, вступительными экзаменами в аспирантуру, поисками работы. И совершенно точно замужества в этом списке не было. Более того, не было даже мимолетных мыслей об отношениях. Нет отношений – нет и мыслей, как говорится.

– Ты еще не закончила? – в дверях возникла лохматая курчавая голова ее одногруппника, Миши, а затем и сам Миша, которому по какой-то нелепой случайности не приходилось сутулиться, когда он проходил в дверь. – Сколько можно?!

– Мне за это платят, – спокойно ответила Кира, не отрывая глаз от сетки на камере Горяева.

– Жалкие копейки? – иронично осведомился Миша, которого тоже не так давно устроили на работу на полставки в университетскую лабораторию.

– Да. И эти жалкие копейки кормят меня целый месяц, – рассудительно ответила Кира, поворачиваясь к нему со стеклом в руке. Она знала, что для Миши ее «копейки» – недельная сумма расходов, и в основном не на еду, но они благоразумно не стали развивать эту тему. – Я только рассажу клетки, – вместо этого сообщила Кира, меняя перчатки. – Пять минут.