– Да неужели? – саркастично отозвалась девушка. А потом ее полуусмешка расцвела в очаровательную улыбку – и я понял, что пропал.

Как полный кретин, я схватил несчастную книгу и встряхнул ее над партой. Нас накрыл миниатюрный дождь.

– Ну спасибо. Теперь я тоже мокрая.

– И-и… извини.

Внезапно мне стало до боли понятно, что отношения с небесным созданием, похоже, закончились, не успев начаться. И продлились они несколько коротких секунд. Хорошо, что долго страдать по этому поводу не пришлось: мистер Аллен, поднявшись из-за стола, обратился к классу. Для учителя он был одет очень даже ничего, да и выглядел, вообще-то, не намного старше своих учеников.

– Так, послушайте все меня. Над главным проектом текущего семестра вы будете работать в парах. Поэтому сейчас вам нужно выбрать себе партнера, и я хочу, чтобы вы это сделали быстро и тихо.

Медленно повернувшись, я снова встретился глазами с соседкой по парте.

– Даже не рассчитывай, Джек Пенман, – грозно предупредила она.

Что ж, по крайней мере она запомнила мое имя. В следующую секунду выражение ее лица изменилось, и девушка засмеялась и протянула руку.

– Я Элла, – представилась она. – Элла Фостер.

– Привет, Элла Фостер.

– Ну что, новенький, хочешь стать моим партнером по проекту?

– Это было бы… было бы здорово.

Надеюсь, у меня получилось достойно ответить – не слишком поспешно и не слишком заинтересованно.

– Круто. Тогда договорились, – отозвалась она.

Инстинкты меня не подвели. Мой выбор предмета оказался чертовски удачным.

Тем утром Остин Слейд тоже присутствовал в классе на медиаведении у мистера Аллена, но заметил я его позже, заглянув во время обеденного перерыва в комнату отдыха старшеклассников. Она точно была здешним центром жизни – и тем разительно контрастировала с высушенной атмосферой моей прежней школы. Шумная, яркая, забитая народом, с кофемашиной и автоматом с вкусностями; место, где гул болтовни не прекращался ни на секунду под негромкое сопровождение «Радио 1 Live Lounge» в колонках. Ну прелесть же, скажите? В целом местечко выглядело отлично, хотя новичка вроде меня могло и напугать. Чуть-чуть. Стоп, притормози-ка! Хватай эту мысль, не давай ей развиться. Я приказал сам себе: «Джек, хватит пороть чушь. На этот раз ты никого не боишься, помнишь? Просто войди туда, будто это твоя собственная комната. Начинать надо сразу правильно, чувак».

Ученики в комнате явно делились на несколько групп, и некоторое время я развлекался тем, что пытался разобраться со здешней иерархией и кучкованием по интересам. Вот это, похоже, элита – выпускной класс. Девушки и парни, невозмутимые, спокойные и собранные; их легко отличить по безупречно белым зубам и не менее безупречно отглаженной одежде, явно дорогой. У парней прически представляли собой «легкую небрежность и беспорядок», но по факту их обладатели проторчали перед зеркалом не один час, добиваясь идеального имиджа «спортсмена-серфера, только что вставшего с кровати». Девушки, почти все невероятно привлекательные, выглядели так, словно только что выпорхнули из кресел стилистов и теперь стояли перед кинокамерой в ожидании съемки. Теоретически новичок мог оказаться в любой группе, но входной билет в это общество можно было получить лишь в качестве приза. По одному взгляду на прекрасных выпускников вы понимали: они не просто знают, где что произошло, они делают так, чтобы происходило то, что им интересно.

Рядом – но не слишком близко – тусовались те, кого я называю изгоями. Их было меньше, чем элиты, и они держались в тени избранных, стараясь во всем походить на них. То есть видимость они создавали сходную. Выдавала одежда попроще да зубы не столь ослепительные. И еще они шумели громче, чтобы привлечь к себе внимание. Все на публику: более откровенные наряды девиц, треп о том, чем они занимались минувшим вечером; парни имели брутальный вид, через слово не забывая вставлять матерные словечки. Похоже, они ловили кайф от своей крутизны.