– Ох! Как хороша утренняя сырость! Благодать! – раздался голос Водяного.

Он поднял свою могучую голову и посмотрел вокруг. Затем сел на ещё мокрую береговую траву, и, положив руки на плот, взглянул на небо.

– Будет, однако, опять жарко. Жаклин! – позвал он жабу.

– Это ты так долго спишь, а она уже давно приняла утреннюю ванну и завтракает, – раздался сверху чей-то хрипловатый голос.

Водяной повернул голову и увидел старого бобра, который, опершись на свой широкий хвост, сидел у потухшего костра. Раны на его шкурке уже затянулись и не беспокоили его.

– Славная была битва; вовремя вы нас выручили вчера, – сказал Водяной. – Я еще во сне продолжал воевать, но потом забылся. Никогда бы не подумал, что щука такая страшная рыба.

– Страшна она, если её много, как и любой хищник, когда собирается в стаю. Царя зверей, льва, может погубить и куча голодных муравьев, – назидательно проговорил бобер.

– Это ты прав, – согласно закивал Водяной. – А где дежурный? – спросил он.

– Не беспокойся. Пусть еще поспят. Вон как они обняли Лешего, пригрелись около его горячего тела и спят. Молодые – им надо много спать. Мои бобрята тоже дремлют в норе. Отдохнуть им не помешает, скоро предстоит трудная работа по разбору завала. Кикиморенок по имени Кой-Что, перед тем, как я отправил его спать, высказал дельную мысль. Он предложил доплыть вам до дому на плоту. Так будет быстрее и легче – река сама вас довезет до места. Очень правильное решение, – сказал бобер и продолжал. – Когда бобрята проснутся, я прикажу им собрать большие водяные ворота. Поставим их со стороны, где стоит плот. Эти ворота не дадут воде сливаться в реку, пока будем разбирать завал. Только после того, как мы закончим это дело, вы с Лешим за веревку раздвинете створки ворот. Вода хлынет в реку. Поток заодно перенесет через плотину и плот. Так сказал Кой-Что, и я думаю, что он прав.

– Превосходная мысль! Я всегда знал, что у этих бедовых непосед мудрые головы, – произнес проснувшийся Леший.

Он аккуратно вылез из-под облепивших его спящих детей и присел около бобра.

– Ещё не остыли, – сказал он, поводя широкой ладонью над углями костра.

– Ага, проснулись, наконец. Сони! Я уже перекусила. Ух, и натерпелась я вчера страха. Но щук не видно, – так квакала Жаклин, вспрыгнув на плот.

– Ты, поосторожнее там, подруга. Никуда они не могли деться. Здесь щуки. Не успеешь глазом моргнуть, как окажешься в их брюхе. А так, как хорошо! Даже двигаться не хочется, – говорил Водяной. – Никогда я так много не бродил. У себя на болоте лежишь в тине. Сыро! Сам от удовольствия готов превратиться в тину. Надо будет, как-нибудь, попросить Ягу заколдовать меня. Побуду немного либо тиной, либо ряской, наслажусь вволю. Однако, делать нечего, – продолжал он, – надо продолжать путешествие. Домовой заждался нас, да и Кикимора беспокоится. Пойду, перекушу и напьюсь воды, чтобы хватило в дороге. Вы тут пока начинайте будить всех, а то скоро солнце начнет палить. Жарко будет, – сказал Водяной и с шумом нырнул в воду, подняв огромный столб брызг.

На шум из прибрежных кустов показались лисы и еноты. Одни только что пробудились, другие успели полазить по кустам в поисках пищи. Они потявкали, приветствуя бобра и Лешего.

– Пожалуй, и мне пора будить свою молодежь, – промолвил Бобр и скрылся в подводном входе норы.

– Да, надо и пацанов будить, – сказал Леший и, подойдя к спящей кучке, стал тормошить ребят. – Эй! Пора вставать сони! Все уже давно бодрствуют. Скоро солнце в зените окажется, а нам работать и работать.

Лесовик первый открыл глаза и непонимающе уставился на Лешего. Видно было, что он еще бродит во сне. Постепенно глаза его прояснились, и он улыбнулся деду.