Прошлым летом подошел он как-то в своих джинсах и новых кроссовках к нам троим во дворе – ко мне, Ярику и Вовчику Кобылкину, мы как раз в карты играли. Делать-то летом особо нечего: с утра ящериц на котловане ловили, потом абрикосы у бабки Зинки под окном – зеленые, правда, еще были – обнесли. Подходит Юрка, жвачку жует.

– Смотрите, что я вам покажу, – говорит.

Высовывает язык, растягивает на нем жвачку, напрягает щеки и выдувает большой розовый пузырь. Через несколько секунд он лопается и повисает у него на носу.

– Видали?! – довольно произнес Кефир. – «Дональд»! Мне батя из Венгрии привез вчера, целую пачку! А внутри вкладыши с комиксами.

Тогда мы этих «Дональдов» еще и не видели. У Ярика загорелись глаза, да и нам, встречавшим в жизни два сорта жвачки в пластинках «Апельсиновая» или «Мятная», но без комиксов и вкладышей, да и то по большому счастью, конечно, захотелось. А еще из наших пузыри не получалось выдувать!

– Дашь нам попробовать? – жалобно попросил Ярик.

Юрка сделал несколько жевательных движений, напряг лоб.

– Могу вот эту дать, ту, что во рту! – Он двумя пальцами схватил край розовой резинки и растянул её на полметра. – Но не сейчас, а попозже. Она еще сладкая. Но вы потом сможете в сахар обмакнуть и жевать!

Глаза Ярика согласны были и на предложенный унизительный вариант, но Вовчик резко и решительно повысил ставки:

– Не-е-е-е, так с друзьями пацаны разве поступают? А еще пионерский вождь. Жмот ты! Ты нам новые неси. С вкладышами.

– Новые не могу. Мне родители не разрешают. – Юрка поморщился. – Могу только поменять на что-нибудь.

– Давай жвачки на «зеленку» махнем?

Ярик вытащил из кармана коробок и приоткрыл его. Оттуда выглянула острая мордочка ярко-зеленой ящерицы.

– Не-е-е-е, зачем мне она? Давай жвачку на сомика твоего! – ляпнул Кефир и вопросительно посмотрел на меня.

– Ты чо, с ума сошел? – Я криво ухмыльнулся.

Но жвачку хотелось. А сомика было жалко.

Я его на рынке осенью купил. Там целый угол с попугаями, канарейками, собаками, кошками. Но меня интересовали два аквариумных ряда. Каких там только рыб не продавали! На прилавках стояли узенькие аквариумы, разделенные на отсеки, как в ящике для ложек и вилок в кухонном шкафу. И в малюсеньких пространствах копошились красные, черные, зеленые меченосцы, разноцветные гуппари, пучеглазые телескопы, неуклюжие вуалехвосты. Но мне понравился сомик. Он был небольшой, сантиметра три в длину, и крапчатый.

Продавцы, чтобы рыбы не замерзли, вниз под аквариумы подставляли горящие свечки, а затем приподнимали их или опускали, наблюдая за термометрами, опущенными в воду. Мне стало жалко сомика, обитающего внизу. Ему, наверное, горячо сидеть на нагревающемся свечкой дне. И это меня подтолкнуло к решительным действиям. Сомик стоил восемьдесят копеек. И я без сожаления отдал металлический рубль с Лениным на боку, выданный мне дедом в честь начала учебного года. Достал поллитровую стеклянную банку, куда усатый продавец налил через трубочку воды и посадил сомика.

– Только за пазухой банку неси. Иначе заморозишь! Не май месяц на дворе.

Я засунул банку под куртку, в район сердца, и шел медленно, стараясь не плескать водой. А дома выпустил сомика к двум моим гурами, принявшим нового жильца за своего. И теперь я должен его за жвачку отдать?

– Ладно! – говорит Юрка. – Давайте на вашу ящерицу, но только одну жвачку принесу. И вы меня еще по очереди прокатите на спине по двору!

Мы переглянулись. Соблазн искушал и манил. Договорились так: Ярик – самый щуплый из нас – отдает ящерицу, а мы по очереди Кефира по двору на спине катаем.