Элизабет отвернулась от него, готовая закричать.

– Шарлотта, – обратился он, – ты тоже захочешь это услышать.

– Не сейчас, папа, – ответила она.

Но он, как обычно, продолжал.

– Я договорился с братом, вы вдвоем можете пользоваться его домом в Саутгемптоне все лето, – сказал он. – Отличная сделка, пять спален, рядом пляж, можно приехать с друзьями. Я знаю, о чем вы сейчас думаете: как же мы туда доберемся? Поезд – это так хлопотно. Что ж, девочки. Ваш новый кабриолет «Мерседес» припаркован на улице. Кто хочет прокатиться?

Элизабет подняла на него взгляд. Она не сомкнула глаз и проплакала сорок восемь часов. У нее болели глаза.

– Убирайся, – произнесла она. – Просто уходи.

Отец был ей отвратителен, но ее воротило и от самой себя. Все зашло так далеко, потому что ее стало легко подкупить.

Когда он не сдвинулся с места, она продолжила:

– Ты портишь все, к чему только прикасаешься. Ты думаешь, что можешь просто вмешиваться в жизни других людей, когда тебе заблагорассудится. Так вот, с меня хватит.

Выражение его лица говорило, что для него это не более чем игра, вероятно, он полагал, она выторговывает условия получше.

– Ну что ж, – отозвался он. – Шарли, думаю, для тебя это хорошие новости. Ты только что стала единоличной владелицей новой машины. Делить вы ее не будете, пока Элизабет не прекратит дуться.

Элизабет хотела его ударить.

Шарлотта была его любимицей, да и она сама обожала отца. Так что Элизабет шокировало, когда та сказала:

– Нет, папа, в этот раз ты зашел слишком далеко. Элизабет права. С нас хватит.

Он выглядел ошеломленным. Открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого развернулся и вышел.

После долгой паузы Элизабет встретилась с сестрой взглядом. Они никогда не были близки. Они были слишком разными. Но в тот момент она почувствовала ту связь с сестрой, о которой мечтала еще в детстве.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– Он это заслужил, – отозвалась Шарлотта. – Все, что ты сказала, – правда.

В пятнадцать Шарлотта пила шампанское на яхтах с богатыми стариками. Она путешествовала по миру с самыми неподходящими мужчинами на деньги их отца. Папа это допустил. Убрал ее с глаз долой. Казалось, сестра просто веселилась, но Элизабет понимала, что это было не более чем спектаклем. Шарлотта не хуже нее знала, что с ними сделало его поведение.

После того, как отец вышел из ее квартиры, они не разговаривали с ним три года. До тех пор, пока с ним не случился легкий сердечный приступ и мать не убедила их, что он умирает.

Все это время они отказывались принимать его финансовую помощь. Деньги означали власть, которой отец теперь над ними не имел.

Шарлотта перебралась в апартаменты на берегу океана на островах Теркс и Кайкос. Три дня в неделю она преподавала йогу в пятизвездочном отеле. И вела аккаунт в «Инстаграме», она обожала напоминать Элизабет, что стала верифицированным пользователем с семьюдесятью пятью тысячами подписчиков.

– Она не может жить только на это, – неоднократно повторял Эндрю. – Это невозможно. Ваш отец, должно быть, посылает ей деньги.

– Я точно знаю, что это не так, – отвечала Элизабет, не вдаваясь в подробности.

Долгое время Шарлотту спонсировал ее жених Мэттью, финансист, который, как и их отец, зарабатывал на теневых сделках с недвижимостью. Три года назад она отменила свадьбу. Переехала на острова, завела аккаунт в «Инстаграме».

– Сколько у нее всего купальников? – удивлялся тогда Эндрю.

На каждой фотографии на Шарлотте был новый купальник. Фотографии она подписывала вдохновляющей чепухой о мечтах, призвании и поиске себя.

Очевидно, она знала, что делает. Когда бы сестры ни говорили, Шарлотта всегда рассказывала о косметических компаниях и брендах дорогих босоножек, которые присылали ей свою продукцию для рекламы. Сеть бутик-отелей по всему Карибскому бассейну спонсировала ее проживание, заселяя ее в роскошные номера, где она позировала полуобнаженной у окна, глядя на океан сквозь прозрачные струящиеся шторы.