– В чём проблема? Берёшь и трахаешь. Все они готовы на это. Только кто-то дольше ломается. Хочешь проверю?

Лев лукавил. Даже не лукавил, а старался быть грубее, чем есть на самом деле. Он понял о ком говорит друг. Герман не понял злости Льва. Он пришёл поделиться своими переживаниями, а получил банальный и пошлый ответ.

– Ты же знаешь Киру, – в запальчивости проговорился Герман. – Вы тут живёте все вместе и давно. Она не такая.

Тут он спохватился, что проговорился и мрачно выпил.

– Все они не такие. «Я не такая – я жду трамвая» – кривлялся Лев. – Если бы я с ней жил, то не давал бы тебе советов, – ответил, как выплюнул, Лев.

Герман выматерился и послал Льва по всем известному маршруту, тому, что всегда без пробок.

– Только попробуй! Застрелю на охоте. Спишут на несчастный случай.

Лев захохотал. Смех прозвучал грустно.

– Я не охотник. Вообще не понимаю это варварское развлечение. Стрелять в невинных животных! Брр! Средневековье!

– Через забор застрелю и скажу, что от волков отбивался.

– Не застрелишь. Ты слишком гуманен и порядочен. Что, впрочем, лечится. Я бы на твоём месте уже давно Киру…

Лев не успел договорить, Герман сложил руки как пистолет и наставил на Льва.

– Молчу, молчу, молчу! – замахал руками Лев.

Льву было жаль Германа. Он видел его старания восстановить отношения с Клавой, видел его мрачным и потерянным. А теперь с его комплексами, пышно выращенными Клавой, друг мучился, как подступить к Кире. Он давно заметил, что Герман не ровно дышит к соседке.

Лев к Кире всегда относился с уважением, они росли в одной деревне, в соседних домах. Было время, когда он помогал девушке. Своё неуёмное влечение к девушкам на Кире не испытывал. Кира тоже нравилась Льву. Кира на его глазах превратилась из подростка в красивую девушку. Он помнил её трагедию и не хотел быть причиной её слёз. Девчонок, что ли мало? Девушки пачками западали на Льва и толпами ездили к нему в дом. Вскоре Лёве надоело женское паломничество и поток девиц в деревню прекратился.

– Лёвка! Ты что голубым заделался? – спросил его как-то Петрович, сосед по деревне. – А то смотри! Олег вернётся и прибьёт сразу.

Петрович имел в виду отца Льва.

– Петрович, художники – люди творческие. Но не обязательно, что все голубые. Просто я не хотел засорять наши места дешёвыми бабами. Надоело.

– Никак влюбился? – удивился Петрович.

– Здесь только одна достойная девушка. Но не буду же я её отбивать у друга?

Петрович знал только одну достойную девушку в их деревне, но уточнять не стал. Лев с такой горечью сказал это, что Петрович удержался от комментариев. Петрович умный мужик, хоть и прикидывается этаким простачком. Вёл себя Лев по отношению к Кире нейтрально, пошлых намёков не делал. Вскоре Герман стал приглашать Киру на свои вечеринки. Он всё больше влюблялся и всё больше боялся, что не нравится Кире. Влюблённый человек всегда придумывает себе страхи, а потом сам борется с ними. Заведомо проигранный бой. Герман считал, что для двадцати пятилетней девушки он стар. Восемь лет разницы – существенный разрыв. Кира не отталкивала Германа, они часто проводили вместе вечера на его летней кухне, потом он провожал девушку до калитки в их общем заборе и шутливо целовал руку. Потом ругал себя старым ослом и звонил Льву, чтобы потрепаться ни о чём и утихомирить разыгравшееся воображение. Лев всегда был готов поболтать, иногда звал к себе Германа на рюмочку чая, но о Кире они не говорили.

Герман открыл и тут же закрыл глаза, нещадно болела голова. Ему казалось, что она сейчас разорвётся и его мозгами забрызгает всю спальню. В горле пересохло. Он совершенно не помнил, как оказался в постели. Это они, конечно, хорошо вчера посидели. Герман пошарил рукой по тумбочке и наткнулся на холодную жестяную банку. Пиво! Он всегда оставлял на тумбочке пиво после попоек. По таким утрам идти в гостиную не было сил. А баночка пива – живительная влага с похмелья, оживляет организм и возвращает память. Герман сел в кровати и снова открыл глаза. Серый рассвет еле брезжил за окном. Зимой всегда поздно светает. Уличный фонарь отбрасывал на дорогу свет, который растекался жёлтым пятном. Снег блестел и переливался под фонарём разноцветными огнями.