– Не мог бы ты найти какой-нибудь остров? – с надеждой спрашиваю я.

– Постараюсь… – а сам надувает щёки. Значит, пока не получается.

– Ерунда, – говорю, – найдём! Если с дерева ничего не видно, может, из дома… Я на девятом этаже живу.

Пришли мы домой, а на столе лежит что-то. С блестящей обложкой. Петька сразу понял, что это книга, только очень старинная. Он листает, а я удивляюсь – её уже сто лет читают. Посмотри, как давно издана!

– Ну, и что? – говорит. – Книгу можно каждый день заново открывать! И как мы раньше-то не догадались?

И тут нас папа увидел и сразу же похвалил.

– Читайте пока, а потом я диссертацию начну писать.

И мы от этого открытия долго-долго не отрывались, потому что много чего интересного узнали. Оказалось, что нет ничего удивительнее открытой книги!

Наконец-то наступило лето. Погода стояла отличная. И я всё время пропадал на улице: гулял с Муркой, носился за мячом и жевал мороженое вместе с вафельными стаканчиками. Одна беда, друг мой куда-то запропастился. А однажды, к моему удивлению, Петька во двор вышел с листом бумаги, закреплённым на длинную деревяшку. Кисточку в краску окунул – и давай туда-сюда по бумаге водить, вроде как рисовать.

Я, конечно, все свои дела отложил и подошёл смотреть: что-то он задумал… Петька был похож на художника, хотя бы разноцветными руками. И чёлкой в краске. Решил, видимо, про меня забыть. На всё лето. Я захотел обидеться и на самокате пойти покататься.

– Погоди, – попросил Петька. – Чем тебе мой рисунок не угодил?

– Это каляки-маляки какие-то…

– Ничего, потом лучше получится. – И так посмотрел, что сразу стало понятно – гулять он сегодня не пойдёт. И завтра тоже.

Всю неделю я гонял мяч в одиночку и пытался не скучать. Мои личные дела начинали заканчиваться. К тому же, я не мог совсем быть без Петьки. Хорошо, что искать долго не пришлось – он оказался на прежнем месте, с кисточкой в руке. И уже нарисовал нашу берёзу, заросли зелёной травы и белые ромашки, шелестящие о чём-то с облаками.

– Глаз не отвести! – вот такого восклицания я не ожидал от себя.

– Ты думаешь? – спросил Петька. – А не каляки-маляки?

– Ага…

И тут Петька схватил меня за плечи и принялся трясти по-дружески, как раньше.

– Помнишь, – сказал Петька, – остров, который мы хотели открыть? Он нам всё-таки нужен.

– Наверно, его не существует. Особенно, если он необитаемый. Про то, что там люди ходят вверх ногами, и говорить нечего – обычное явление.

Петька начинает смеяться и говорит, что людей там только двое и что это мы. И что, как полагается в этом месте, никто никогда не грустит. Наверно, потому, что в будущем можно повесить надоедные усы и старую бороду на дерево, а портфель с диссертацией спрятать в ромашках. Во всяком случае, на время. Там ещё можно куковать весну и дружить с деревьями…

Он хватает меня за руку, и мы несёмся куда-то вдаль. Даже не так. Мы прыгаем и валяемся в траве, лазим по деревьям, а ещё хохочем от щекотки. Это солнечные зайчики нас веселят. Нашли себе занятие.

Я был обыкновенным воздушным шаром с ниточкой. Необычным только по цвету: немного голубой, ещё меньше жёлтый. И с глазами. Огромными такими, говорящими. Говорящими тихо-тихо…

И вот однажды меня подарили маленькой девочке с забавным именем Вася. Ну, что, удивились? Я тоже долго вращал глазами, а потом понял: Вася – значит Василиса. Вы только не подумайте, что я стал называть маленькую девочку таким важным именем. То есть, конечно, иногда называл Василисой Премудрой или Василисой Прекрасной, но чаще просто Асей.

И с тех пор, как она стала для меня Асей, а я для неё просто Воздушным, наша жизнь круто изменилась. Мы всюду были вместе, мне повезло. Что обычные девчонки вечно носят с собой? Носовые платки, игрушки, бантики… Я не был ни бантиком, ни платком и даже мало походил на уютную мягкую игрушку. Короче, я был совсем неудобный. Ну, слишком огромный, вечно рвущийся вверх, чтобы пошалить с ветром. В общем, выскочка и забияка. И вдруг меня полюбили, повсюду с собой носили, советовались и даже отдавали свои конфеты…