Дебилом оказался гном, чей «труп» мы видели в лавке. Он испуганно прятался за приоткрытой дверью и сжимал в руке старую и видавшую лучшие времена чугунную сковородку.

У меня нет слов…

Достав из ножен тонкий стилет из серебра с небольшой гардой и круглым рубином у основания рукояти, я легко перерезала веревку и, шмякнувшись на жёсткий пол, хоть и с небольшой высоты, дико выругалась.

– Что тебе нужно? – взвизгнул гном неожиданно тонким голосом.

– Да вот, шла мимо, решила с вами познакомиться, – ответила я с неприкрытой иронией и пинком распахнула дверь, отчего пожилого гнома снесло внутрь.

Да знаю, знаю, старость надо уважать! Но лучше я сделаю это немного попозже!

– Вы не посмеете! – вскричал гном, замахнувшись на меня сковородкой.

– Слушай, если хочешь оставить свой дом в целости и сохранности, то лучше заткнись и покажи мне, где центр твоего дома! – рыкнула я так, что гном уронил сковородку себе на ноги, но не обратил на это внимания и поспешно засеменил из небольшого коридорчика, распахивая на ходу двери. Я, поражаясь сама себе, а точнее, своим талантам, пошла следом.

Как ни странно, гном привёл меня в бальный зал. Небольшой по размеру, с монолитным деревянным полом, наполированным до блеска, и множественными диванчиками вдоль стен. А травник неплохо зарабатывает, однако…

Попросив его не вмешиваться, я принялась вырезать прямо на полу нужные мне руны так, чтобы они образовывали несколько кругов. Самый большой снаружи дома, поменьше в центре его, затем ещё меньше и ещё. Всего их получилось пять. Я встала в самый маленький круг, диаметром в два локтя, сделала по глубокому порезу на ладонях, где и так было множество мелких ран от стекла, и с силой припечатала окровавленные ладони на ближайшие руны. Стоило только начать читать заклинание, как руны одна за другой вспыхнули ярко-алым светом, а в зале поднялся ветер.

Гном внимательно наблюдал за моими манипуляциями, спрятавшись под старинный рояль.

Когда вошёл Зар, всё уже было закончено.

– Что с некромантом? – повернулась я к парню, пряча стилет в ножны за поясом.

– Сбежал, но я успел нацепить на него маяк. Ты сняла проклятие? – спросил в ответ парень, держась за левое предплечье, которое было всё в крови.

– Ты в порядке? – подбежала я к нему.

– Пустяки, – отмахнулся Зар, – от одной из «Чёрных игл» не успел увернуться, одна воткнулась под ключицу. Если не шевелить рукой, то кровь почти не идёт. Что с араукарией?

– Не знаю, – мотнула я головой, и, сделав несколько шагов, вытащила гнома из-под рояля. – У тебя есть «ель некроманта»?

– Для вас всё, что угодно! – заверещал гном. – Вам какую? Чёрную или зелёную? Семена или шишки?

– Чёрную! – рявкнул Зар, не дожидаясь дальнейших речей местного мастера трав. – Нам нужна хвоя чёрной араукарии с самой верхней её ветки!

– Их у меня нет, – тихо вякнул заметно побледневший гном.

– Что?!

– Точнее, она есть! – тут же поправился старик. – Но только в саду, я не смог её собрать, она мне не даётся!

Мы с Зарнаоном переглянулись.

– Веди.

Араукария, подобно папоротнику, не каждому дастся в руки. Если папоротник предпочитает эльфов, то нужное нам растение действует по принципу, который только ему одному и известен. Ауст как-то рассказывал, что во времена его обучения «ёлка» самому сильному некроманту того времени настучала пушистой лапой по попе.

Мне «ёлка» далась. Стоило только обратиться к могучему дереву, которое было в несколько десятков раз выше меня, как оно зашелестело хвоей, стряхивая снег, и чуть наклонило пушистую и зимой и летом крону, словно пытаясь рассмотреть маленькую меня получше. Я высказала вслух свою просьбу. Выслушав, могучее растение нежно скользнуло пушистой веткой по моей щеке и кинуло к моим ногам крохотную пушистую веточку с чёрной хвоей. Поблагодарив дерево, я помчалась к пегасу.