Ярость начинала закипать во мне. Четверо упырей, в человеческом обличии, стояли передо мной на коленях и пытались что-то мычать от накрывшего их с головой страха. Присмотрелся снова: двое из западной Белоруссии, ещё один – латыш. Эти – являлись идейными борцами с советской властью, а четвёртый оказался русским. Обычный уголовник, решивший служить немцам не за страх, а за «хорошую добычу и пайку». И у всех четверых – руки были «по локоть» в крови. М-да, похоже, в это подразделение набирали самую разнообразную сволочь…

Из тягостных размышлений о способе казни, для подобных омерзительных существ, меня вывел стон уголовника, немедленно перешедший в хрип. Из груди у него торчал окровавленный кончик четырехгранного штыка, а позади него стоял Михась, вцепившийся обеими руками в винтовку Мосина. Штык проткнул мерзавца насквозь. Убитый карателями старик-инвалид, оказался его родным дедом… Остальных тварей упокоили очень быстро. Я распорядился повесить тело одного из них на ближайшем дереве, с табличкой на шее – «Смерть фашистам и предателям».

Теперь нам предстояло действовать очень оперативно. Местным жителям в деревне теперь оставаться точно нельзя. Оккупанты не простят им уничтожение целой роты карателей. Решено было использовать новый трофейный транспорт, в котором разместили всех спасённых жителей, с их нехитрым скарбом и даже домашней скотиной, которую удалось загрузить в отдельный грузовик. Так и поехали. Впереди и сзади – мотоциклы, сопровождающие Т-I и грузовики.

Через некоторое время совместного пути мы разделились. Машины с местным населением и домашними животными – нырнули на незаметный просёлок. Им необходимо добраться до нужной точки в лесу, а оттуда, покинув транспорт – двигаться в расположение партизанского отряда. Трофейные грузовики было решено отогнать ближе к шоссе и заминировать. Сюрприз будет оккупантам… Мы же в составе группы, состоящей из мотоцикла, легкого танка и машины с личным составом – двигались в направлении знакомой поляны.

Остаток дня прошёл спокойно. Партизаны организовали вокруг нашего временного лагеря дозоры и боевое охранение. Личный состав находился в приподнятом настроении, ибо, дел мы сегодня «наворотили» немало и затрофеились – тоже очень прилично. С наступлением темноты я сидел один, в салоне своего «Запорожца», откинув сиденье в полулежачее положение. Собирался ночевать здесь. Всё лучше, чем на земле в наспех построенном шалаше. Рядом, на переднем сидении, лежал МР-38. Кроме того, партизаны «подогнали» мне «Вальтер», снятый с одного из убитых танкистов. Отличный экземпляр, однако!

Мои раздумья были не так радостны, как настроения окружающих бойцов партизанского отряда. Я хорошо понимал, что немцы не простят нам ни разгрома танковой роты, ни уничтожения сотни карателей. Больше всего, сейчас, меня занимал вопрос о Т-72 и его экипаже. В настоящий момент мы находимся в глубоком тылу противника, и прорваться к своим, отсюда, – нет никакой возможности. Боекомплект нашего танка тоже конечен и надолго его не хватит. Боеприпасов к его пушке ещё не существует, даже трофейных. А если немцы навалятся большими силами, то Т-72 могут захватить в качестве трофея. Этого допускать никак нельзя. Ни в коем случае! И дело даже не в его конструкции. Скопировать его быстро – их промышленность просто не сможет. Но вот когда они поймут, что эта машина сделана в будущем, то сюда подключится «Аненербе», и тогда их специальные службы обнюхают эти места буквально по миллиметру, и возможно, смогут обнаружить что-то необычное связанное с порталами. А оно нам надо? Вопрос риторический, однако…