Из салона вылез такой же бугай, что и остальные, с неприятным лицом и шрамом на левой щеке (скорее всего, от ножевого ранения), но, чтобы Соловьёв не застал его врасплох, не стал закрывать дверь, а тут же из-за неё бросился в наступление.

По всей видимости, он хотел своей массой (а её у него было не меньше ста килограммов) задавить противника и просто втоптать того в асфальт, но Сергей просто схватил «шрама» за левую руку, сделал небольшой шажок вправо и, воспользовавшись инерционным движением противника, ударил его в спину. «Шрам» всей своей массой влетел в капот машины, ударившись головой, и сполз к переднему колесу.

Несмеян, всё ещё держась за окровавленный нос, поднялся на ноги. Обе его руки, особенно левая, были в крови. Но ею у того были налиты даже глаза. От неимоверной злости, которую он испытывал к этому малолетке, осмелившемуся им бросить вызов.

– Я тебя убью, сука, – прошипел он и стал обходить машину.

Боковым зрением Сергей уловил, что передняя дверца со стороны пассажирского сидения открывается. Это могло означать только то, что Сирота тоже пришёл в себя, и жаждет крови этого наглого абитуриента. Такой сценарий Соловьёва не мог устраивать, так один против двух здоровенных парней он бы никак не справился, даже со всеми своими чемпионскими титулами.

Сергей развернулся к машине в пол-оборота и всей своей мощью толкнул дверь на пытавшегося вылезти Сироту. Тот разбил головой стекло и во второй раз отключился. В следующее мгновение Соловьёв выбросил вращательным движением свою ударную правую ногу вперёд и, попав Несмеяну в висок, вырубил уже того надолго.

Адреналин бушевал у Сергея в крови, но обращать на это внимание было некогда. Он снова перекувырнулся через капот, быстрым шагом подошёл к своему пакету и схватил его.

– Ребята, пора давать отсюда дёру, – на ходу бросил он своим новым знакомым, которые всё это время стояли на том месте, где Сергей их оставил, и, как заворожённые, следили за происходящим. – Ну же, давайте! – сказал он ещё раз, когда они никак не отреагировали на его первые слова.

Первым пришёл в себя Илья. Он встряхнул за плечо Кирилла и, хватая гитару, сказал:

– Пацаны, хватаем девчонок – и в общагу. Там уже всё обговорим в спокойной обстановке. Серёга, у тебя паспорт с собой?

– Конечно, – Сергей взял Машу за руку и всю дорогу до общежития помогал ей, чтобы она невзначай не споткнулась и не упала. Кирилл с Аней и Коля с Галей бежали следом, так же взявшись за руки.

Только в холле общежития, возле застеклённой комнаты дежурного вахтёра, они все позволили себе остановиться и отдышаться после такого бурного приключения, произошедшего со всей их компанией каких-то три минуты тому назад.

– Кто-нибудь мне, наконец, объяснит, что это вообще было? – Сергей насыпал в кружку с кофе две ложки сахара и стал не торопясь размешивать.

Все вместе, они сидели в комнате девушек (оказалось, что они не только учились в одной группе, но ещё и жили в одной комнате) и пили кофе. Здесь было очень уютно, как и должно быть, наверно, в комнатах девушек, будущих хранительниц семейного очага.

У окна, в виде буквы П, стояли три кровати, застеленные красивыми цветастыми покрывалами. Перпендикулярно двум крайним кроватям располагались два стенных шкафа, забитые не только учебниками и тетрадями, но и всяческими женскими принадлежностями туалета, которых было великое множество, образуя тем самым небольшой проход. Его закрывали шторы, образуя тем самым некое подобие спальни.

В остальной части комнаты девушки организовали так называемую гостиную, совмещённую, правда, с кухней. Справа стоял большой стол с двумя стульями и яркой люминесцентной настольной лампой, позволявший одновременно двум человекам делать занятия. Слева размещался холодильник и кухонный стол с табуретками, на котором находилась электрическая плита и чайник. Над ним висела деревянная полка с двумя ярусами для посуды.